Хотя к началу минувшего века в городах уже работала привычная нам медицина, большинство сельского населения ещё росло при минимальном доступе к врачам. Основу народного здравоохранения составляла народная же медицина, в которой опыт веков соединялся с самыми дремучими суевериями. Не удивительно, что на землях российского Дальнего Востока народная медицина славян причудливым образом смешалась с местными традициями, будь то поверья малых народов приамурской тайги или рецепты пришедших с юга китайцев…
Конечно, такая народная медицина не имела письменных рецептов, но кое-что удалось записать и сохранить для нас учёным-этнографам. Григорий Новиков-Даурский, краевед и журналист, работавший в начале XX века в Благовещенске и Забайкалье, так писал о сложностях этих исследований: «Лечение заговорами среди простонародья распространено весьма значительно. В Забайкальской области, например, я не знаю ни одной деревни, ни одного поселка, в которых не было бы “шептунов” (так в Восточном Забайкалье называют знахарей, лечащих заговорами). Заговорам учат старые знахари преимущественно молодых скромных парней или девушек, а мужчин или женщин в зрелом возрасте реже и преимущественно из “надежных”, т. е. таких, которые могут сохранить слова заговора втайне “до передачи” другому. Умереть “не передав слова” (не научив другого заговору) среди знахарей считается “великим грехом”. Вместе с тем “шептуны” отказываются сообщать содержание заговоров незнакомым людям, а также относящимся с недоверием к силе заговоров и людям старше “шептуна”, потому что у них существует поверье, будто слова заговора, переданные “попусту”, теряют, в устах знахаря, свою силу на долгое время, а иногда и навсегда. Поэтому, для исследователя народного творчества, в этой области весьма затруднительно собирание подлинных материалов…»
«На мори на окияни, на острови Буяни, там стоить горилый пэнь…»
«Заговоры», то есть наделяемые мистическими свойствами присказки, составляли в прошлом одну из основ народной медицины. На Дальнем Востоке мешались переселенцы из русских, украинских и белорусских губерний. Поэтому многие заговоры носят следы разных диалектов. «На мори на окияни, на острови Буяни, там стоить горилый пэнь. Пид тым пнэм дивьиця красна шиить шовком раны. До ней приихав дид стар, а пид ным кынь кар, а ты кровь стань!» — типичная присказка для остановки кровотечения, записанная в деревнях Приморья, явно «переселилась» на берега Японского моря из Украины.
Заговоры существовали на все случаи жизни. Например, заговоры для охраны урожая от порчи или от болезней скота, популярны были и любовные — на Амуре их звали «присушками» и «отсушками» (первыми полагалось возбуждать, а вторыми гасить любовь к кому-либо). Но самыми распространенными были, конечно, лечебные заговоры — не только для остановки кровотечения, ни и «от грыжи», от «лихорадки», то есть простуды, а так же «от колотья» и т. п.