Светлый замахнулся, Ульф качнулся в сторону. Пригнулся, принимая чужое лезвие на перекладину у рукояти — и левой ладонью перехватил руку альва, державшую меч. Стиснул, вылущивая клинок, потом заехал в лицо светлому навершием своего меча.
Альв, поднявшись, вернулся к Силунду с рассаженной щекой и разбитой бровью. Альвийки, окружив его белокипенной стайкой, тут же налепили повязку на половину лица.
Затем против Ульфа вышли двое. И сразу разошлись, беря его в клещи.
Прыжок, пинок, пара ударов — один обманный, другой настоящий. Первый из альвов, перекатившись по земле, вернулся к своему конунгу. Еще несколько взмахов меча, и последний из пары ушел, зажимая рану на плече. Альвийки опять захлопотали вокруг раненых…
С тремя альвами Ульф провозился дольше. Но еще трудней пришлось, когда на бой вышли четверо. Эти дрались умело, разделившись на пары и прикрывая один другого. Стоило Ульфу взяться за первую пару, как сбоку атаковала вторая.
И все же он справился — оставив светлых без мечей и разукрасив их ранами. Вот только лицо у него уже стало мордой. Пару раз Ульф чуть не приземлился по-волчьи, на четыре лапы.
А когда напротив встали пятеро альвов, он с тоской подумал — сейчас обернусь. Мысль была блеклой, изнутри уже рвался на свободу волк. С той стороны, где стояла Свейта, остро тянуло страхом…
Одна из альвиек вдруг метнулась вперед. Проскользнула между красавцами в кольчугах, и остановилась в шаге от Ульфа. Бросила:
— Позволь, я помогу.
Чем, яростно подумал Ульф. Грудью прикроешь, благо та налитая?
За девицей расходились по кругу альвы. Смотрели молча, внимательно. А на плечи Ульфу словно давила тяжелая ладонь. Тянуло пригнуться еще ниже…
— Ты выронишь меч, если начнешь драться по-волчьи, — заявила альвийка, сверкнув синими глазами. — И тебя не признают конунгом в Нордмарке, если ты обернешься во время боя с людьми. А ты сейчас на грани этого, верно? Но альвийских дев любит все живое. Медведи едят с наших рук, и бешеные псы ластятся к нам. Вот, смотри.
Она скользнула пальцами по низкому вырезу белого платья. Выдернула из ложбинки меж грудей крохотный ножик, тут же ухватила прядь своих волос — темно-медных, длинных. Резанула прядь у самого виска и швырнула ее вперед.
Волоски разлетелись россыпью. Несколько штук зацепились за руку Ульфа — ту, что с мечом. Заколыхались, летя по ветру медными нитями…
И злость, душившая Ульфа, сразу прошла. Словно выдохлась в одно мгновенье. Он выпрямился, подумал с изумлением — даже дышать стало легче.
Следом альвийская девица развернулась к Свейте. Крикнула: