* * *
Я стояла перед картиной и не могла отойти. Какие глаза. Они проникали в самую потаенную часть души и все там переворачивали, взгляд, которому уже сотни лет, точно нащупал пустоту внутри и показал мне ее во всей неприглядности, то, что так долго скрывалось и пряталось, выползло, от этого взгляда нельзя было укрыться. Может, поэтому я и перестала любить старых мастеров?
Так просто ценить современных художников — прочитал рецензию, послушал похвалы, и твое мнение готово. Прятать пустоту так легко от себя и от других, но не от этих глаз. Великий Божественный Рафаэль Санти. Какие глаза. Этот мудрый взгляд дарил и успокоение: "все будет хорошо, поверь мне, я знаю все об этом мире, все будет хорошо", — шептал этот взгляд.
Пришлось отойти от картины, столь долгое пребывание возле нее уже было неприличным. Но отвести взгляд я так и не смогла, пару шагов назад, и в кого-то врезалась.
— Простите.
— Если вы будете и дальше пятиться, то свалитесь с лестницы.
Я повернулась к собеседнику лицом и впервые за вечер отвлеклась от мудрых глаз, сейчас смотрела в голубые глаза, не такие мудрые, как у творения Рафаэля, но прекрасные, глаза молодого мужчины. Странно, на фотографиях он выглядел намного моложе, я думала, что ему лет двадцать — двадцать два, а на самом деле он старше меня. Может, это из-за улыбки? На снимках он всегда улыбается, а сейчас он был серьезен, даже немного печален. Или из-за Лотты, что отзывалась о нем всегда как о немного хулиганистом мальчишке?
— Спасибо за предупреждение, перспектива сломать шею меня не радует. Вы Максим Олегович?
— Просто Максим. Мы знакомы?
— Я видела Вас на фотках у Лотты.
— Вот как, вы ее подруга?
— Да, я — Наталья.
— А где она?
— На организации очередного мероприятия. Я сама думала, что увижу ее здесь, но очень много работы.
Говорить о том, что Линдт отдала мне приглашение, посчитала лишним, мальчик решил пострадать. Хотя он уже совсем не мальчик. Мужчина, красивый мужчина.
— Наталья, вы весь вечер простояли у одной картины.
— Да, не могла оторваться. Теперь я понимаю, почему его называли Божественным.
— Эти глаза проникают в душу.
— Да.
— Вы видели Сикстинскую мадонну?
— Нет, то есть видела, в учебнике истории, а оригинал — нет.
— Я в следующие выходные лечу в Германию, могу и вас с собой взять.
— У меня визы нет.
— Это не проблема.
— Проблема, у меня паспорта нет, только отдала на замену.
И пока мне его делают, спокойно работаю в офисе и не таскаюсь со своим шефом по всему миру. Есть возможности ускорить оформление, но я не стала ими пользоваться, слишком устала за последний год от перелетов, хотелось побыть хоть немного дома. Да и страшно было, что могла пробудить во мне Мадонна Рафаэля? Боль? Пустоту? Надежду?