Не разрывая поцелуя, мы перебрались в комнату, сбивая по пути всё подряд. Кое-как, рывками, нетерпеливо сорвали одежду. От соприкосновения голой горячей кожи жгло, прошивало током насквозь. А в самый сладкий миг я сомкнул веки, иначе, казалось, просто не выдержу такого напора ощущений. Разрядка была острой, слепящей, оглушительной.
Если бы рядом случился взрыв, потоп, землетрясение, да что угодно, я бы не заметил. Моя Вселенная сейчас сократилась до одного-единственного человека. До неё. И ничего больше не надо. И нет у меня никого и ничего важнее и дороже.
Я никак не мог насытиться, словно изголодался. Но и она отдавалась мне с той же страстью, с тем же самозабвением. А каких я только глупостей не нашептал ей за эту ночь. Но это простительно — я умирал от нежности, я дурел от счастья…
А потом, позже, разомлевшие, мы уснули, не размыкая объятий.
Спал я плохо — мне почему-то казалось, что если покрепче засну, то всё это счастье закончится. Глупость, конечно, но вот так. Стоило задремать, как поплывшее сознание почти сразу пронзала неясная тревога. Я дёргался и просыпался. Чёрт-те что!
Ну зато мог смотреть на неё сколько угодно — что я и делал. Разглядывал, любовался, гадал, что ей снится.
Вообще-то, спала она тоже как-то беспокойно. Хмурилась, вздрагивала, а то вообще морщилась, как будто зубы болят. Но всё равно — какая же она красивая, аж в груди больно.
Когда рассвело, мои дурацкие надуманные страхи, к счастью, поблекли, и мне удалось урвать пару часов сна. А разбудили меня дивные запахи. Мне даже под конец приснилось, что я вообще в Варшаве, в одном кафе, где частенько бывал прошлым летом. Там, кстати, обалденная кухня. Только сейчас, в своём сне, я вдруг оказался за столом совершенно голый. Испугался сначала, сконфузился, но потом заметил, что никого это не смущает, и перестал париться. И только собрался вкусно поесть, как проснулся. И впрямь голый. А запахи плыли из кухни.
Потребовалось несколько секунд, чтобы память моя ожила. Но как только вспомнил вчерашний вечер, а потом ночь… и внутри всё сладко сжалось. Чёрт, даже не верится.
За стеной что-то звякнуло. Я быстро натянул шорты и прошлепал на кухню. Анита, обмотав руку полотенцем, вытаскивала из духовки противень. Поставила на разделочный стол и повернулась ко мне. А я замер на пороге с идиотской улыбкой во всё лицо.
— Что такое? — спросила она. — Ты так смотришь…
Она оглядела себя.
— Ничего. Я так боялся всю ночь, что ты исчезнешь, а ты тут, да ещё и приготовила что-то вкусное. Фантастика.
— Ну, вкусное или нет — ещё неизвестно, — заскромничала она. — Может, гадость…