В последний час
На Калининском фронте советские войска снова перешли в решительное наступление. Заняли несколько городов, в том числе Торопец, Пено, Адрианополь и ряд других городов и селений. Захвачено много пленных.
Наступление продолжается...
Ромашка и Надя писали быстро, а Орлик отставала...
- Не торопись, не спеши... - останавливала она Белку. - И читай потише, мы не глухие. А то мать и Гальку разбудишь.
Мать сестер - Анна Андреевна - находилась в соседней комнате, а Галька спала на сундуке. Рядом с ней расположилась кошка со своими беленькими котятами.
- Про наш Витебск опять ничего не сообщают, - вздыхала Орлик. - Где же эти Адрианополь и Торопец находятся? На пути к Витебску или нет?..
Переписывать закончили в полночь. Только улеглись спать, как услышали гул летящего над деревней самолета.
Все в избе насторожились.
- Наш... - по звуку определила Надя.
Краснозвездные самолеты зимой все чаще и чаще стали появляться над Оболью.
Еще засветло Зина вышла из избы Дементьевых, захватив с собой пачку переписанных листовок, чтобы по пути занести Несмеяне и Ласточке, которым предстояло их расклеить. Галька осталась у Дементьевых, Белка обещала привести ее домой, когда та проснется.
Всю ночь бушевала пурга. Зина с трудом пробиралась сквозь наметенные сугробы и вдруг возле пустого сарая с раскрытой крышей и скрипевшими на ветру воротами услышала чей-то слабый голос.
В испуге Зина остановилась.
Из-за угла, пошатываясь, показался залепленный снегом человек в ватнике, в шапке-ушанке и в брюках, заправленных в валенки.
Человек что-то невнятно спросил, и Зина только по голосу определила, что перед ней - женщина.
- Как эта деревня называется? - скорее догадалась, чем расслышала Зина.
Она тут же сообразила, что перед ней советская разведчица, очевидно сброшенная ночным самолетом.
- Я отведу вас к своим. Вы не бойтесь. - Зина подхватила женщину под руку и, увязая в сугробах, повела по едва различимой тропке.
Она решила идти к Лузгиным. Возвращаться назад к Дементьевым опаснее: их изба на видном месте. А Лузгины живут на отшибе, с краю оврага, к их избе можно подойти незаметно.
Когда в избе Лузгиных парашютистке помогли раздеться, перед хозяевами предстала худенькая, белокурая, с короткой стрижкой, девушка лет восемнадцати. Ее посадили на лавку, растерли ноги, дали сухие валенки.
- До Витебска далеко? - спросила она.
- Близехонько, милая... - ответила ей мать сестер Лузгиных. - Не бойся, мы тебя укроем.
Глава четырнадцатая
Зима подходила к концу. Дороги разбухли, становились непроезжими. По утрам на землю ложился густой влажный туман. С гулким скрежетом вскрылся лед на реке.