Место действия: Нью-Йорк, боро Куинс, район Озон-Парк. Средняя школа Джона Адамса.
Время действия: день первый, после. Одиннадцать часов дня.
Аманда Брун, одна из главных красоток школы, плакала и сосала. Слёзы стекали по щекам и капали на забрызганный кровью пол.
Кап-кап.
Чмок-чмок.
И может быть ты, дорогой читатель, если только тебя волнуют вопросы глобальной справедливости, задаёшься вопросом: за что Аманде всё это? Она была настоящей оторвой, но по настоящему плохой не была никогда. Так почему она должна стоять на коленях, в двух шагах от тела её милого Джона, сейчас похожего на распотрошённую свиную тушу и заталкивать себе в рот отросток прыщавого Гилберта. Чтобы только он не располосовал и её, как Дика и Глена. Как её милого Джона.
От запаха застывающей крови кружится голова. Но приходится сдерживать рвотные позывы, работать руками и губами. Глаза щиплет от слёз. Солёные дорожки на щеках, казалось, уже проели кожу.
Может быть Аманде это за всех убитых в Югославии? Или во Вьетнаме? За детей, родившихся уродами из-за химикатов применённых для дефолиации джунглей или пролившихся во время намеренной бомбёжке крупных промышленных объектов. За миллионы чилийцев, которым не дали построить их социальное, народное государство, вместо этого ввергнув в хаос безумной диктатуры сумасшедшего генерала Пиночета.
Никто не ответил за американские преступления в Югославии и Вьетнаме. Так может быть будет честно, если Аманда искупит маленькую часть огромной вины, лежавшей на всех американцах?
Нет. Это не будет честно.
Не связанные, в моральном плане, события. Бомбардировка Югославии, дети-калеки во Вьетнаме и оральное изнасилование первой красотки школы Аманды Брун.
Югославы не должны были умирать под американскими бомбами и в течении десятилетий травится пролившейся из уничтоженных заводов химии. Во Вьетнаме не должны были рождаться дети без рук, без ног, без глаз и ушей из-за «агента оранж», химиката, которым американские военные уничтожили десятки гектар джунглей. И наконец Аманда вовсе не должна давиться сейчас членом парня с лезвиями из рук, в двух шагах от остывающего тела того, кому она могла бы стать примерной женой, сложись всё немного по-другому.
Ничего из этого не должно было произойти.
Но всё-таки произошло.
Кап-кап. Чмок-чмок.
Кончив, наверное, уже в шестой раз, острый Гордон почувствовал, что больше не сможет. По крайней мере не в ближайшую пару часов точно.
Прочих своих одноклассников он отпустил. Не дававшего нормально жить Джона, вместе с подельниками, расчленил словно бифштекс у себя на тарелке. Оставалась Аманда, но сейчас она больше его не интересовала.