Отношение мусульман к представителям иных вероисповеданий было неодинаковым. Жестко отвергая язычество, ислам на ранних этапах своей истории признавал право на сохранение своих верований за «ахль аль-Китаб» («людьми Книги»), к числу которых относились иудеи и христиане, которые наделялись статусом «зимми» (находящихся под покровительством) и четко противопоставлялись язычникам. Однако это вовсе не означало равенства с «правоверными»: сосуществование в Аль-А́ндалусе трех конфессиональных сообществ – мусульман, христиан и иудеев – предполагало жестокую дискриминацию по религиозному признаку, что самым непосредственным образом сказывалось на положении как иудеев, так и христиан. В научной литературе последних принято именовать «мосарабами» (от араб. «мустариб» – [внешне] подобный арабу»), но это название возникло не ранее XI в., использовалось эпизодически и должно рассматриваться как по преимуществу поздний научный термин. Наиболее же распространенными наименованиями были слова «неверные» или «назореи». По отношению к этой конфессиональной группе можно выделить семь основных групп дискриминационных мер:
(1) уплата подушной подати («джизья») и поземельного налога «харадж»;
(2) запрет носить оружие и ездить верхом;
(3) требование носить особую одежду, отличающую их от мусульман;
(4) запрет наследовать «правоверным»;
(5) запрет иметь рабов-мусульман и даже брать в жены мусульманок (тогда как обратное практиковалось довольно часто);
(6) запрет строить новые храмы, совершать церемонии вне стен церквей (включая похороны), звонить в колокола;
(7) запрет негативно отзываться об исламе и пророке.
И хотя в реальной жизни эти запреты (особенно изначально) соблюдались далеко не всегда даже в Кордове, тем не менее с течением времени дискриминация становилась все более жесткой.
В первые столетия после мусульманского завоевания в столице мусульманской Испании продолжали строиться не только церкви, но и монастыри; молодые христиане изучали арабский и носили мусульманскую одежду. Несмотря на формальный запрет на ношение оружия, известны христиане-воины и даже христиане-телохранители правителей. В делопроизводстве мосарабов использовался местный диалект арабского языка, разбавленный большим количеством заимствованных латинских слов. Основным языком общения в христианской среде оставался романский разговорный диалект, получивший развитие по мере исчезновения разговорной латыни в первые десятилетия VIII в.
Процесс ассимиляции развивался отнюдь не так быстро, как можно было бы себе представить. В том числе благодаря праву городских христианских общин на самоуправление. Христиане имели право самостоятельно решать свои внутренние дела, избирать собственных должностных лиц. He случайно именно мосарабы не только сохранили литературное и правовое наследие вестготской эпохи, но и продолжили эту традицию. Из их среды происходит большинство испано-христианских текстов, относящихся к раннему Средневековью, в том числе такие важные памятники христианской историографии, как т.н. «Византино-арабская хроника», доведенная до 741 г., и т.н. «Мосарабская хроника 754 г.», содержащая развернутое описание мусульманского завоевания.