Mater Hispania: христианство в Испании в I тысячелетии (Кордочкин) - страница 371

(Мф.8:11). Полное исполнение этого свидетельства мы видим на примере монаха и дьякона Георгия.

23. Родился он в чужой стране, в местечке Вифлеем, и удостоился небесного образа жизни. Этот человек, рожденный за морем, с юности получал удовольствие от службы Богу. 27 лет он провел в монастыре святого Саввы, находящемся на расстоянии восьми тысяч миль к югу от Иерусалима, с 500 братьями, подвизавшимися в этом же монастыре, как он сам нам рассказал, под постоянным руководством. Когда почтенный аббат Давид, тогдашний настоятель этого монастыря, отправил его в Африку за сбором пожертвований для монахов, он, никоим образом не откладывая поручения, проделал такое путешествие по землям и морям, особенно надеясь получить скорую пользу за высочайшую добродетель послушания. Но обнаружив, что Церковь Божия там жестоко страдает от нападок правителей, он по решению тех, кто его послал туда, отправляется в Испанию. Ибо он был, как мы сами о нем узнали, человеком очень смиренным и воздержанным. В каждом его высказывании, слове и ответе чувствовался страх Божий. Всегда черпая уважение из чистого источника сердца, он доставал мед любви. Он говорил, что надо желать небесного, приказывал умерщвлять тело для пороков и страстей, чтобы с пришествием Господа вместе с обновленной силой добродетелей и оно явилось вместе с Ним Самим более славным и одушевленным. Так, будучи почти святым, он отказывался казаться или называться праведным. Приятный, радостный, скромный и воздержанный, он так жил в миру, как будто и не жил. И когда братья, движимые любовью, вынуждали его употреблять пищу, он ел и пил очень мало, так что скорее можно было счесть, что он воздерживается, а не питается. Вино он смешивал с водой до тех пор, пока оно не обесцвечивалось, и запах не исчезал. Этот пресный вкус оказывал такое действие, что сотрапезник пил очень мало и не пьянел. Он непрестанно молился, проводил ночи без сна; часто повторяя в сердце божественные слова: Благословлю Господа во всякое время; хвала Ему непрестанно в устах моих (Пс.33:2). И хотя он знал разные языки: греческий, латынь и арабский, он нисколько не гордился этим. С того дня, как он пришел в монастырь и был зачислен в монашеское воинство, до дня получения мученического венца, как он сам кому-то сообщил no секрету, он не мылся и не ходил в баню. Общаясь с нами, он открыл свое звание, только когда оказался в тюрьме.

24. Для братьев, родственников и всех своих сограждан он составил краткое изложение своего мученичества, которое передал мне для обработки, чтобы неотделанный язык не отнял доверия к деяниям у тех, кому было адресовано данное сочинение. Там, в начале своего рассказа он сообщил, что является монахом и дьяконом. Действительно, к чему сочинять долгий рассказ, словно мученическая кровь не свидетельствует о величии жизни человека Божия, особенно когда эта мученическая кровь показывает, сколько и каким образом она пролилась ради правды Божией, и что чужой для мира, не отказываясь от погребения на чужбине, он совершенно пренебрег всем отношением родной земли и близких? Или что больше возвысит воина Христова, чем умереть за Господа, отдать душу за жизнь, пролить кровь за Распятого на кресте, чтобы возвращение слуги было тем же самым, чем является победа Распятого на кресте?