– Ты должен звонить мне, когда связываешься с копами! – сказал Джон.
– Я должен звонить тебе, если у меня проблемы с копами. А проблем у меня не было!
– Ну, полагаю, все бывает в первый раз, – ответил он.
– Эй, это было ничего такого, чего не сделал бы кто угодно другой.
– Да, но это был ты, – сказал Брю. – И теперь мы на этом сыграем. Это здорово!
– Насколько? – спросил я.
– Так, сейчас ты с Энди идете ноздря в ноздрю. Это уже неплохо, учитывая, что ты полный профан, а он уже в должности, но судить все еще рано. Нам нужно нечто, что продвинет тебя вперед, сильно вперед, и вот оно. Это поможет по двум фронтам. Во-первых, это действительно покажет тебя как кандидата «закона и порядка». Обычно это выручает Республиканского кандидата, и в этом ты выигрываешь по опросам, но теперь это окончательно утвердит твою позицию. И еще важная часть – голоса женщин. Женщины обычно голосуют за Демократов. Там между полами огромная пропасть, и ее нелегко сократить! И ты как раз это сделал!
– А?
– Слушай, ты уже получил половину их голосов из-за своей позиции по абортам и вопросам женского здоровья. Флетчер Дональдсон только что сообщил, что ты хотел сделать пожертвование в женский приют. Ты это серьезно? – спросил он.
– Абсолютно. Никаких проблем с этим не имею, – сказал я.
Джон только кивнул. Брюстер продолжил:
– И это покрывает голоса женщин. Если обычно разница в голосах полов составляет от десяти до пятнадцати процентов, и ты сравнялся, это как минимум в половину тебя выводит вперед Стюарта.
– Ааа, – сказал я, когда все начало укладываться в голове. – Наверное, нужно еще раз провести опрос.
Он кивнул.
– Нам нужно обкатать это все. Я уже записал тебя на обеденное интервью в WJZ, и еще на кое-что после полудня с WMAR и WBAL.
Я кивнул.
– Как думаешь, что предпримет Энди? Помни про третий закон Ньютона. На каждое действие будет такое же противодействие! Он точно что-нибудь сделает.
МакРайли моргнул, обдумывая это. Первым ответил Джон:
– Он назовет тебя бесконтрольным линчевателем.
Брю кивнул.
– Хорошо, очень хорошо. Я бы так и поступил. Тогда бы я напряг фантазию!
– И лгал, – сказал я, будто жуя лимон.
– Энди не лжет. Он просто морально гибкий, – сказал Брю.
– Как резиновый крендель! – парировал я.
Джон рассмеялся.
– Ладно, проваливайте, вы оба. Мне нужно зарабатывать на жизнь, тебе нужно совершать звонки и отвечать на почту, а тебе нужно продумать наш ответ Энди, – добавил он, указывая сначала на меня, а затем на Брюстера.
– Уже работаю над этим! – заверил Брюстер.
В назначенное время мы с Брюстером уехали на весь день. Как обычно, с тех пор, как я согласился участвовать в выборах, я ездил либо на Кадиллаке, либо на минивэне Мэрилин. 380, эх, мой любимый 380 простаивал во время кампании. На следующий день после выборов я собирался покататься на нем, чего бы мне это ни стоило! Но пока что мне нужно было светиться именно на американской машине. Если кто-либо и высказывался о том, что я езжу на дорогом автомобиле, обычно я говорил одну из двух готовых фраз. «Ты влюбишься в этого детройтского стального зверя!» вместе с «Это отличная машина!». Если все еще негодовали, я просто говорил, что не собираюсь извиняться за то, что я успешен.