— Это огромная и древняя империя. Но она не переходит границы.
— Только потому Кворегна остается независимой, — сказала она.
— Хотя меня манит сталь Налвики, я научился многому на ошибках и успехах моих предков. Терпение обычно награждает меня тем, что я хочу. Я предпочитаю смотреть, как дела развиваются постепенно, а не силой. Нужно ценить жизнь, особенно, когда жизни доверили в твои руки.
Галина и Гетен кивнули.
— Власть и ответственность нельзя разделять, — сказала она.
— Хотя мы порой хотим этого, — добавил император. — Я вас понимаю, леди Риш. И вас, лорд Риш. Мы все разделяем бремя ответственности и боремся с амбициями.
— Хотел бы я, чтобы все видели мудрость в терпении и глупость в жадности, — отметил Гетен.
Корабли двигались по зеленым волнам со скоростью и легкостью. Большие корабли с высокими мачтами двигались вперед, великаны, которых не беспокоили маленькие фрегаты вокруг них. Лучники стояли на палубах, золотые щиты и стальные мечи сияли как камни на платье императрицы.
Армия и флот Телеянска были ужасной силой. Если бы Локшин захотел, он мог бы разбить Кворегну и убрать королей и их армии, как муравьев.
— Кто может остановить вас, если вы захотите сделать Кворегну своей? — удивился Гетен.
— Вы, маг солнца, — ответил император. — Только вы, — он улыбнулся и добавил. — Потому я предпочитаю быть вашим союзником. Я бы не хотел делать вас своим врагом.
Гетен не был уверен, что обладал такой силой, как представлял Локшин, но кивнул. Лучше позволить императору Телеянска верить преувеличениям о его магии, чем правдой практически позвать его завоевывать.
— И я хочу быть вашим другом.
Локшин улыбнулся.
— Вы попросили альянса с Телеянском. Я отказал. Но я человек принципов, и когда на моих гостей напали на моем пороге, меня оскорбили. Когда они страдают от ран, защищая мою семью, они оказывают мне услугу. Что вы предлагаете взамен на альянс против короля Валдрама и короля Илькера, леди Риш?
— Сталь Налвики, ваше превосходительство. Мы лишим власти безумного короля Налвики и посадим на трон его дочь, принцессу Фэдерику. Когда Телеянск попросит переговоры о стали Налвики, условия будут справедливыми, а не оскорбительными.
Локшин кивнул.
— Вы продумали это. Девочка готова править?
— Ей всего двенадцать, но я начала учить ее политике и войне. И мы оставим с ней советника, которому можно доверять, и которого знают другие короли Кворегны. Кого-то справедливого. Кому я доверила бы жизнь.
Он посмотрел на Гетена.
— Вас?
— Нет, — ответил он. — Того, кого выберет Совет Королей Кворегны.