Мы безумствовали целую вечность, в перерыве между ласками голос рассудка заставил Йошико закрыть дверь на замок, теперь мы не боялись быть застуканными. В начале я взял девушку на больничной койке, быстро, грубо эгоистично не думая о ее удовольствии, так сильно было мое желание, и я не мог остановиться и думать о чем-либо еще. Но Йошико при всем этом, кажется, тоже финишировала. В один момент ее стоны набрали силу, а все тело напрягалось подо мной, выгнулось дугой, замерло, а потом через несколько сладких конвульсий расслабилось.
— О, Гэндзи! — девушка удовлетворенно улыбнулась мне…
— Это было замечательно Йошико, — улыбнулся я в ответ.
— Извини у меня в горле пересохло, — Йошико спустила ножки с кровати и потянулась к бутылке воде на тумбочке. Ее голос на самом деле хрипел, она так стонала и сдерживала крик, что это видимо сказалось на связках…
Но я думал не об этом. С такого ракурса я Сакураву еще не видел. Тонкая талия переходила в широкую, роскошную попу, длинные ноги… а между ними ворота в рай… Не знаю или из-за ее сексапильности, или из-за моей руны «регенерации», но я был опять готов и диким зверем взметнулся с кровати, перегнул несчастную девушку через левую руку, вошел в нее сзади на всю длину, резко с оттяжкой. Медсестра невольно расставила руки и оперлась ими на стену, тем самым еще больше выпятив свой возбуждающий зад.
Эта поза пришлась по душе нам обоим, и Сакурава в очередной раз кончила в момент, когда я изливал в нее свое семя, делать это одновременно особенно сладко. Я бессильно отвалился от теперь уже своей женщины, и потянул ее за собой в кровать. Мы кажется немного задремали. Очнулся я когда Йошико на дрожащих ногах стараясь не потревожиться меня отправилась в ванну. Зрелище голой нимфы заставило меня воспрянуть в очередной раз.
Я догнал ее в ванне, мы начали со спины опираясь на кафель, продолжили сидя лицом друг к другу под теплыми струями душа и закончили когда я держал девушку на весу и приперев к стене глубоко, ритмично насаживал ее тело на себя… Обессиленные и выжатые как лимон вернулись в кровать. Но Йошико боясь, что скоро подойдет время осмотра, благоразумно привела себя в порядок и открыла дверь. Я накинул пижаму и благочестиво лег на кровать укрывшись простыней. Теперь если кто-то и войдет, то увидит подростка на койке и его старую знакомую, пришедшую проведать больного.
— Гэндзи, мне уже пора, — немного смущаясь произнесла Сакурава. Вот женщины… только что разрешала мне абсолютно все, а теперь стесняется.
— Спасибо тебе Йошико, это были самые счастливые часы в мое жизни, — честно сказать я не знал, как вести себя в такой ситуации, но интуитивно говорил искренне, ведь в такие минуты два любовника остро чувствую малейшую фальшь.