Бенедикт жестом приказал мне сесть на край постели, в которой я до сих пор лежал. Он приблизился, положив ладони мне на виски, и в ту же секунду я почувствовал, как тепло тянется из них, проникая во все клеточки моей головы, заполняя собой линии силы, спускаясь по шее к груди, плечами, рукам… Его пальцы медленно шевелились, глаза были закрыты. Никакой призрачной синевы, да и вообще никаких видимых проявлений, лишь ощутимый поток энергии проникающий всё глубже, настойчивее, и…
Я вскрикнул от боли, которая прекратилась в тот же миг – Бенедикт отдернул руки и по выражению его лица я уже понял, что дело – дрянь.
-Его линии, они очень прочно укоренились в тебе, в физическом теле. – Пояснил он. – Я попытался отделить их, и результат ты прочувствовал на себе. Боюсь, что это невозможно… Без боли…
Мэлвин мерзко захихикал, но я решил не обращать на него внимания.
«-Боль, младенец, я твоя боль» …
-Но всё же возможно? – Не терял я надежды.
-Я не могу дать однозначный ответ. – Взгляд его удивительных серых глаз был выразительнее некуда: он призывал меня к молчанию. И я машинально кивнул. – Сейчас тебе нужно принять пищу, ты не ел несколько дней, и тебе нужны силы. И мне тоже нужен отдых…
-Я сейчас приготовлю что-нибудь. – Засуетился Руэт, поднимаясь с места. – Джоэлу всё можно есть?
-Только от алкоголя лучше воздержаться. – Устало промямлил Бенедикт, и я лишь сейчас сообразил, что всё то время, что он «лечил меня», «мальчик» не спал, даже не отдыхал, о чем свидетельствовали черные круги под глазами и общий усталый вид. – «Поговорим позже» - пошептал он одними губами, выходя в дверь, и громко добавил. – Отдыхай…
2
Фрэд Корроу словно превратился в каменное изваяние, замерев в одном положении – аллегория напряженности, глаза полны гнева, побелевшие пальцы полусогнутых рук крепко вцепились в край рабочего стола. И тишина, обозначающая напряжённую работу мысли – как поступить. Он верил, он почти что верил, хотя природное чутье заставляло его сомневаться во всем. Но эти грессийцы, они наговорили здесь столько и довольно-таки правдиво, что практически все его мысли по поводу пропажи Элитариуса Алекса встали на свои места, логически объединившись в одну последовательность. Говорил один – тот, что представился Тайлером, видимо, их главный, остальные же благоразумно помалкивали и не лезли на рожон. И это было к лучшему – начни говорить они все разом, пусть и по порядку, у Фрэда голова бы взорвалась от столь непривычного обилия инопланетного говора.
Но всех более Советника Корроу поразило подтверждение давно подозреваемой им истины: Алекса пытался убить кондер Лиас, его двоюродный брат. Раньше у него не было доказательств, но сейчас слова этого грессийца как нельзя кстати подтвердили его подозрения и опасения. Рейч был опасен. Рейч опасен и сейчас, а значит…