Глава семнадцатая. Ночь признаний и рвотных позывов.
Домой мы с Юлькой доехали быстро. На ночном шоссе почти не было машин.
Окна моего прежнего дома были темны. Они мрачно насупившись черными провалами стекол, смотрели на освещенную фонарями улицу из-за забора. Чуткая Линда зашлась лаем услышав шум подъехавшего мотоцикла.
- Где это твоего папашку носит? - поинтересовалась я у Юли, открывая ворота.
- У него сегодня важная встреча в ресторане намечалась. Ну, а после ресторана наверное.., - Юлька замялась и опустила глаза.
Я понятливо покивала головой.
- Ну, да. Сосед так-таки у меня, человек теперь вольный. Вдовец как-никак!
Юля поджала губы и неодобрительно глянула на меня из под насупленных бровей.
- Мама, ты тоже в этом виновата. Зачем молчала тогда? Надо было сразу правду восстанавливать.
Мне стало обидно от таких слов. Но постаралась не придавать им особого значения. Юлька сейчас пьяна, а я ведь трезвая.
Дочь с трудом выбралась из коляски мотоцикла и с интересом огляделась по сторонам. Круглые, белые, солнце накопительные фонари вдоль садовой дорожки, подобно маленьким планетам ярко освещали разноцветные петуньи. Медово-прянно пахли распустившиеся к ночи маттиолы.
- Входи! - распахнула я тяжелую дверь перед осматривающейся по сторонам Юлей.
Мы вошли в просторный холл, я словно фокусник в цирке хлопнула в лодоши и его залил яркий свет.
- Ух, ты! Здорово! - восхищенно воскликнула дочь и пьяно качнулась.
Я сдержанно хмыкнула, проводила ее на огромную кухню и усадила на темно- красный, кожаный диван. Засуетилась приготавливая теплую воду, соль, салфетки.
Юлька задремала, сжавшись в маленький комочек в углу дивана. Но я была безжалостной.
- Пей! - строго приказала я ей, протягивая высокий стакан с соленой водой.
- Ой, водичка! - она качнулась и радостно схватила его. Отхлебнула и с отвращением выплюнула.
-Она же соленая, мама! - возмущенно надула губы Юля.
- Пей сказала! Так легче будет вызвать рвоту, что бы избавиться от той гадости которую ты в себя влила! - Ты о ребенке думала, когда вино пила!?
Юлька всхлипнула и послушно осушила стакан крупными глотками. Вскочила с дивана и прикрывая рот ладошкой.
- Теперь надо рвоту вызвать, - втолковывала я дочери, подталкивая к двери туалета.
Умытую, порозовевшую Юлю, я напоила горячим чаем и заставила съесть бутерброд с сыром и маслом. А затем проводила в спальню. Круглая кровать, которая так понравилась мне в магазине, теперь поразила и ее.
- Круто! Хоть так ложись, хоть эдак! - Юлька бухнулась на мягкую, пружинистую поверхность.
Я включила ночник и отступила к двери.