Уложила его в кровать в самой ближайшей, гостевой комнате. Измеряла температуру, напоила таблетками. Шрек был на удивление послушен, но все пытался требовать водки с перцем, уверяя меня, что именно так он всегда лечит простуду.
Усталость и недомогание наконец-то утихомирили его. Откинувшись на подушки, Шрек заснул. Я посидела немного возле него и когда убедилась, что температура поползла вниз, пошла загонять мотоцикл в гараж.
Утро началось с бодрого пения внизу. Мощный бас профессионально исполнял арию Мельника из оперы Русалка. Красивейший голос проникновенно обращался к девкам, игриво замирал, а затем опять завораживал.
Моя тетушка всю жизнь собирала пластинки с ариями опер. И я с детства слушала их. Пение Шрека было великолепное но слишком громкое для раннего утра и для дома в котором спит маленький ребенок.
Я накинула халат и поспешила к лестнице. Скрипнула дверь и из своей комнаты вышла Юлька. Огромные глаза смотрели ошеломленно, а губы пытались что-то сказать.
- Мам? У тебя откуда радио появилось? И зачем ты так громко включила звук? Андрюшку же разбудишь!
Из глубины комнаты послышалось недовольное кряхтение и Юлька поспешно захлопнула дверь. А я, решительно запахнув халат направилась вниз, что-бы выключить " это радио."
Глава двадцать вторая. Душка Шрек и мое странное семейство.
Я шла на звук мелодии как крыса на звук волшебной дудочки. Спустилась в холл, огляделась. Мокрая куча одежды, которую я к своему стыду забыла убрать за суматохой, исчезла. Лишь пронзительно желтый шлем сиротливо и нагло отсвечивал гладкими боками в нише для вазы с цветами. Куда делась сама ваза, для меня осталось загадкой.
Вдохновенное пение доносилось из кухни. Посредине огромного, мраморного стола стояла пропавшая ваза с легка увядшими астрами. Шрек орудуя большим ножом старательно и тонко нарезал свиной рулет, который я вчера запекла в духовке.
В мятых джинсах и с абсолютно голым торсом он совсем не походил на мультяшного тезку. Вернее он его очень напоминал своей лысой головой, круглым лицом с высокими скулами и большим носом-картошкой. Но это был очень спортивный Шрек. Золотистая, загорелая кожа, литые мускулы рук, поджарый живот. Сложная татуировка на правой руке притягивала взгляд, но рассмотреть ее было невозможно. Она мерно двигалась в такт с острым ножом. Почему-то это вызвало у меня не совсем правильные ассоциации и я покраснела к своему удивлению.
Ария Мельника подходила к концу. Шрек наклонясь, ласково адресовал последние фразы благоухающему чесноком и специями свиному рулету.