- М-м-м-м! Вкуснотища! Рита, ты, что все это сама наготовила? - он широким жестом обвел стол.
- И....? - я настойчиво смотрела на мужчину.
Шрек кровожадно усмехнулся, скорчил зверское лицо.
- И я ее зар-рэзал! - он показательно чиркнул ножом возле своей мускулистой шеи.
- Мам? - испуганно пискнул голосок Юльки, который тут же потонул в требовательном, басовитом вопле моего внука.
- Весь в меня! - умиленно прошептал мужчина и шагнул к источнику отчаянного и очень громкого рева.
Через час все недоразумения были улажены. Гость церемонно был представлен дочери. Шрек даже умудрился одеться в почти сухую, белую футболку. Она источала запах все того же клубничного геля для душа, в котором видимо была постиранная еще ночью.
Крахмальная скатерть в гостиной, все таки дождалась своего звездного часа. Она служила великолепным фоном для моего кулинарного вдохновения, результаты которого сегодня ее украшали.
Гость искрометно шутил. Юлька заливисто смеялась, сверкая черными глазищами. Андрюшка важно пускал пузыри лежа у меня на руках. Я в джинсах и пестрой кофточке отражалась в большом зеркале напротив. В него я изредка, украдкой посматривала. В отражении мы все смотрелись дружным семейством. Просто лубочная, благостная картинка, а не компания! Семейные посиделки!
Раздался громкий хлопок входной двери, быстрые шаги и на пороге возник бледный, встревоженный Сергей. Я невольно привстала, осторожно удерживая внука. Сергей не любил заходить в мой дом и бывал здесь очень редко. С внуком и Юлькой он предпочитал встречаться на своей территории. Причина которая его заставила сюда прийти должна быть очень и очень важной.
Сергей удивленно обвел взглядом наше застолье, сердито зыркнул в сторону гостя. Черные брови нахмурились, а глаза полыхнули еле сдерживаемым гневом.
- Линде плохо! - отрывисто бросил он и повернул на выход.
Глава двадцать третья. Грустный день.
Линду мы похоронили за забором моего сада. От сюда хорошо был виден луг по которому она так любила бегать пугая глупых лягушек. Юльке я присутствовать не разрешила. Она ревела так громко, что напугала Андрюшку. Мне пришлось накапать ей валерианы. Она успокоилась, а потом еще долго всхлипывала, шмыгая распухшим, красным носом.
Сергей и Шрек рыли яму молча, но слаженно и как-то дружно. Мокрая земля проросшая травой поддавалась их усилиям с трудом. Я не смогла смотреть. Слишком больно сжималось мое сердце и слишком много усилий я прилагала для того что-бы не разреветься. Ушла в дом, где допила остатки валерианы. Линда олицетворяла собой целый пласт моей жизни, счастливой жизни. Она любила быть рядом когда я сажала цветы, когда поливала огород, обожала ходить к реке в любую погоду и в любое время года. Преданная, верная она была для меня больше чем домашний питомец. Теперь ее нет. Собачий век не долгий. Ветврач констатировал у нее смерть от инфаркта. Никогда бы не подумала, что это может случиться с Линдой. Я старалась не плакать, а про себя решила, что больше не стану заводить собаку. Слишком тяжело терять верного друга.