Михаил Иванович угрюмо смотрел на носки своих ботинок и думал о том, что заставить громоздкую бюрократическую машину озаботиться бедой обычной семьи будет невозможно. Они с женой уже побывали в кабинетах всех мало-мальски доступных чиновников полиции в РОВД и городском Управлении, но везде наталкивались на полнейшее равнодушие. Они потеряли счёт бумагам, которые заполняли по требованиям полицейских, а бесконечные пересказы одного и того же события великому множеству людей в форме раздражали своей ненужностью. В конце концов, они решили, что, когда в очередной, не менее чем двадцатый раз их попросят рассказать, что произошло, они ограничатся минимумом слов: десять дней назад дочь поехала к бабушке в Малую Ветлугу, чтобы ухаживать за ней. Но до посёлка не доехала, исчезла. То, что она благополучно добралась до райцентра Демидово родители знали. Михаил Иванович нашёл водителя автобуса, который вспомнил серьёзную милую девочку с большой клетчатой дорожной сумкой и узнал её на фотографии, показанной отцом.
Анна Витальевна то плакала днями напролёт, а то принималась лихорадочно обзванивать знакомых, пытаясь найти тех, кто способен сдвинуть поиски Сони с мёртвой точки.
Втайне от жены Михаил Иванович по ночам горстями глотал таблетки, потому что было невмоготу думать о пропавшей дочери и сердце сжималось от боли и страха за неё.
Анна Витальевна разрывалась между желанием каждый час звонить матери и замирать от ужаса и надежды и пониманием, что Прасковья Агафоновна также, как и они, мучается и страдает от неизвестности и бессилия, и частые звонки лишь держат её в постоянном напряжении.
Обсуждая ситуацию, женщины уже давно пришли к выводу, что в исчезновении Сони замешаны оборотни Междуреченска. Обе они знали о времени гона и были уверены, что девушка приглянулась кому-то из этих чудовищ, который и утащил её к себе. Было неясно лишь, почему водитель выпустил Соню из автобуса и почему он не вмешался, когда ей стала грозить опасность. Также они обе страшились озвучить мысль, что она стала жертвой насильников, стаи зверей в человеческом облике. О том, что в Междуреченске знают о Соне им стало ясно после того, как главврач больницы волчьего городка привёз Прасковье Агафоновне сиделку, здоровенную бабищу с руками, похожими на лопаты, с плечами заправского молотобойца и с совершенно детским, каким-то беззащитным выражением лица. Главврач смотрел чистыми ясными глазами и врал, что выделить сиделку ему приказали из районной больницы, а откуда там стало известно о травме Прасковьи Агафоновны, он не знает. Задерживаться он не стал и быстро уехал, напоследок сообщив, что Жанна Борисовна, так звали сиделку, останется до полного выздоровления больной.