По сравнению с их штабом это здание оказалось значительно больше: они ехали целую минуту. Хотя, возможно, нахождение в лифте влияло также на восприятие масштаба и времени, и это было своего рода иллюзией? Элис сосредоточилась, пытаясь понять, куда они движутся: вверх или вниз, но, как ни старалась, не смогла ничего почувствовать.
Когда стальные полированные створки, наконец, разошлись в стороны, Элис с облегчением вздохнула.
Они оказались в подземном гараже. Один из конвоировавших её агентов, помахав кому-то в знак приветствия, подошёл к четырёхместному кабриолету глубокого изумрудного цвета и открыл перед ней заднюю дверь.
— Прошу вас, мисс.
Девушка кокетливо улыбнулась и, не церемонясь, влезла на переднее сиденье.
— Не люблю тряску, — капризно объяснила она.
Ник разместился сзади; Ларри уселся за руль, поднял верх и завёл машину. Мотор заворчал, резкий запах отработанного топлива ударил в нос. Элис с непривычки раскашлялась. Как они вообще здесь живут без октаниума?
А ведь это мог быть её родной мир — если бы примерно четверть века назад судьба распорядилась иначе.
Элис вернулась в мыслях к предложению Энтони. Справится ли она с такой ролью? Девушка задумалась на минуту, но чем дольше она размышляла над этим, тем яснее понимала: будет непросто, но она справится.
От осознания этого её внутренности затопила ледяная волна. Делился ли Энтони своими планами с Феликсом? Рискнул бы Феликс пойти на этот шаг? И, если бы она получила прямой приказ, смогла бы, сохраняя хладнокровие и бесстрастность, довести дело до конца?
Ведь в глубине души она понимала, что не хочет этого.
— Приехали, — голос Ларри донёсся до неё будто бы из другого мира.
Ларри припарковался около сугроба. Элис кое-как выбралась из машины; ботильоны тут же увязли в глубоком снегу и промокли. В вечернем платье и на каблуках она чувствовала себя не в своей тарелке, а страусиные перья на подоле то и дело норовили за что-нибудь зацепиться. Вдобавок, она не знала, куда деть руки — карманов на платье не было.
Снег никто не убирал: если на площадях и дорогах он был плотно укатан колёсами, то на тротуарах, перемалываемый ногами прохожих, превращался в бурую влажную кашу.
Элис вдруг поняла, что смотрит на город с какой-то непонятной теплотой и чуть ли не с жалостью. Зимний Дарквуд выглядел торжественно и по-своему красиво: густой снегопад мягко скрашивал безыскусность городского пейзажа, привнося в него что-то из старинных детских сказок. Под снежными шапками острые углы сглаживались, прямые линии становились не столь явными, а начисто лишённые эстетики громоздкие архитектурные творения выглядели на удивление гармонично, складываясь в единый ансамбль.