Она изменила традиции и не стала ждать утра. Приехала ночным поездом, после того, как дед сказал, что Макар увиделся с Женей. До дома шла пешком, чтобы подготовиться к встрече. Придумывала, что скажет и сделает. И не застала дома.
Она точно знала, где искать дорогих ее сердцу рыбаков. Картинка, которую Арина застала, сама просилась на полотно. Но пока Арина лишь достала телефон и запечатлела парочку.
Ступая очень тихо, подошла к ним со спины. Хотела обнять сразу обоих, но вдруг передумала. Решила сначала поговорить. Макар еще не в курсе, что ей известно все. А еще…
— Мама!
Женя потянулся к ней и обнял второй рукой. Они оказались лицом к лицу, и Арина не сумела сдержать счастливую улыбку: столько искреннего чувства светилось в глазах Макара, столько радости было на красивом лице.
Как же ей хотелось его поцеловать! Но Арина коснулась губами лишь детской щеки.
— Вот, приехала. Не ждали?
— Очень ждали. Правда, папа?
Сердце замерло…
— Правда, сын.
…и пустилось вскачь. А Женя уже отвлекся.
— Мы про удочки забыли! — и бросился к ним, оставив взрослых наедине.
Арина взглянула на Макара и поняла, что он встревожен, хоть и молчит, не спрашивает. Видимо, что-то понял по ее лицу. Она огляделась.
— Неужели, все то же бревно? Надо же. Присядем?
Макар кивнул, снял ветровку и постелил ее на влажный от тумана ствол. Ариша устроилась поудобнее и постучала ладонью рядом с собой. Макар сел. А потом вдруг обнял ее. Собственнически так, но заботливо. И Ариша доверчиво прижалась головой к его плечу.
— Удобно?
Она кивнула в ответ. Помолчала, а затем начала:
— Ты уверен?
— В чем?
— Мне все известно, Макар. — И чтобы он понял, добавила. — Об Антоне. Клара проговорилась.
Арина чувствовала, как напряглось сильное тело, а потом теплая рука легла на ее голову.
— Не думай об Антоне. Не было его. Я — Женькин отец, и этого не изменить, и не оспорить. Не откажусь никогда. И от тебя не откажусь. Потому что…
— Почему? — ей как-то удалось это вымолвить. А ведь обещала себе не плакать.
— В моей жизни больше нет никого более важного, чем ты и Женя. И не будет. Я себя знаю. Веришь?
— Верю. Скажи еще.
Макар слегка отстранился, чтобы взять в ладони ее лицо. Поцеловал веки, кончик носа, а потом губы.
Так горячо! Так сладко!
— Люблю тебя, моя Аринушка. Век любить буду. Ты это услышать хотела?
Слезы катились, и катились, и Макар вытирал их пальцами, осушал губами. Арина вдруг улыбнулась.
— Еще бы малиновка запела.
Макар снова ее поцеловал. Они оторвались друг от друга лишь тогда, когда их сын завопил:
— Мама, папа, посмотрите: я карася поймал!