Теперь они почти помолвлены. Остались формальности.
Отсутствие всепоглощающих чувств показалось Макару наилучшим выходом. Если бы он испытывал к Инге страсть, смешанную с нежностью, это, скорее всего, удержало бы его от мысли создать с ней семью. Отпугнуло.
Девушка притягивала его. Настолько сильно, что он решился заняться с ней любовью. А ведь до этого случались лишь короткие, почти случайные, ничего не значащие эпизоды. Макар не вспоминал о них, поскольку считал нестоящими внимания. С Ингой все случилось по-другому — одновременно неожиданно, приятно и осознанно. Он не был у нее первым, но Макар и не ждал этого от двадцатичетырехлетней девушки.
Все складывалось лучше, чем он мог предполагать. А ведь уже серьезно подумывал о том, чтобы остаться холостым. После развода с несостоявшейся женой, конечно же.
Сердце вдруг защемило. Странно, после стольких лет.
Макар взглянул на Ингу. Черные коротко остриженные волосы; оливковая кожа и карие раскосые глаза; пухлые, соблазнительные губы, которые оказалось так приятно целовать; стройная, гибкая благодаря йоге фигура, умение выглядеть на все сто, а главное — жизнерадостный характер: ему все в ней нравилось.
«Правильное решение».
— Хорошо выглядишь.
— Хорошо — не отлично. Сейчас подкрашусь. — Инга потянулась за сумочкой. — Ты уже разговаривал с адвокатом?
— Не волнуйся. Проблем не будет.
— Уверен? Я могу помочь.
Макар не хотел, чтобы эти две женщины встретились. Не хотел, и все.
— Аркадьевич справится. Он уже подготовил документы. Думаю, что процедура… — Барабаш поморщился от вырвавшегося слова, не нравилось оно ему, — … много времени не займет.
— Дорогой, бывают ситуации…
— Инга, давай я как-нибудь сам. Ладно?
— Тебе виднее, — девушка вытащила помаду и зеркальце, погладила тылом ладони по мужской щеке. — Может, перед помадой, мы… остановимся на парочку минут. Или часов.
Макар поймал в зеркале лукавый взгляд.
— Посреди поля?
— Вот именно.
— Да ты — романтик! Или как там в женском роде?
— Какая разница. Так что?
Барабаш сверился с часами.
— Через полчаса мы окажемся в гостинице.
— Не любишь экстрим?
— Нет. Больше не люблю.
— Что же, — Инга открыла зеркальце, — накрашусь погуще и поцелую тебя в воротник. И в шею. И…
— Не слишком ли? — расхохотался Макар. — Не поверишь, но мне безразлично, как я выгляжу.
— Я так не играю.
Инга отвернулась к окну.
— Раздумала выходить замуж?
Не то, чтобы он так уж волновался по этому поводу, но они уже все решили. Да и Макар привык думать об Инге, как о будущей жене.