К тому времени печать распространилась и в Канаде. Первую типографию основал в Галифаксе, Новая Шотландия, Бартоломью Грин из Бостона. Первым печатником во французской Канаде был Флери Мепле (1734—1794), который прошел такой же авантюрный жизненный путь, как и любой другой печатник. Он учился книготорговле в своем родном Лионе, откуда отправился в Париж, где его республиканские и антиклерикальные взгляды привели его к конфликту с властями. В 1773 году он открыл мастерскую в Лондоне, а через год дал Бенджамину Франклину уговорить себя эмигрировать в Филадельфию. В 1776 году он перебрался в Монреаль, который повстанцы рассчитывали присоединить к Соединенным Штатам, однако революционный пыл довел Мепле до тюрьмы. Его предприимчивость, однако, была не сломлена. Он напечатал около семидесяти книг на латыни, французском, английском и ирокезском языках и основал Gazette Litteraire de Montreal (1778), которая продолжает существовать под именем Montreal Gazette.
Австралия. Австралия намного отстала, и первая австралийская типография открылась в Сиднее в 1795 году.
Южная Африка. В течение более чем столетия редконаселенная Капская колония довольствовалась той пищей для чтения, главным образом религиозного характера, которая ввозилась из Нидерландов. В 1784 году Христиан Риттер, немецкий переплетчик на службе у Голландской Ост-Индской компании, основал небольшую типографию в Кейптауне. Он выпустил альманах (1796) и другие мелочи. Британцы, вырвавшие колонию у Батавской Республики, стали издавать официальную еженедельную газету в 1800 году. Ее печатала торговая фирма Walker & Robertson. Год спустя правительство выкупило типографию и с тех пор продолжает издавать газету. Первой книгой, напечатанной в Южной Африке, был голландский перевод трактата Лондонского миссионерского общества (1799). Первым литературным изданием была короткая поэма De Maan, «Луна», голландского пастора Борхертса из Стелленбоса (1802).
Постепенное отделение печатника от издателя и книготорговца можно проследить по тем разнообразным формам, которые принимали коммерческие обозначения издательств и выходные данные книг. До конца XVII века все еще встречаются все три роли вместе в такой комбинации, как «Отпечатано Том. Котсом для Эндрю Крука и будет продаваться возле Черного медведя во дворе церкви Павла» (Томас Гоббс, Briefe of the Art of Rhetorique, «Краткое искусство риторики», 1637). Как правило, можно предположить, что книжной лавкой, куда приглашались покупатели, управлял сам издатель. Это подтверждается сведениями с другой книги Гоббса, которые гласят: «Отпечатано для Эндрю Крука и будет продаваться в его лавке у знака Зеленого дракона во дворе церкви Святого Павла в 1662 году». То, что из выходных данных исчезло имя печатника, свидетельствует о том, что издатель постепенно становится важнее. Так, первое издание «Дон Кихота» Сервантеса (1605) сообщает только об издателе и продавце книг: «В Мадриде для Хуана де ла Куэсты, продажа в доме Франсиско де Роблеса, придворного библиотекаря». С другой стороны, Первое фолио Шекспира упоминает только печатников: «Отпечатано Айзеком Джаггардом и Эд. Блаунтом, 1623 год». Редчайший случай – когда опускается имя издателя, но остаются имена печатника и продавца книг, как здесь: «Напечатано и продается Б. Франклином», из чего следует вывод, что реальный риск производства – основную функцию издателя – брал на себя тот же человек. Вместе с тем У.С. Ландор заплатил сам себе за издание своих Poems from the Arabic and Persian, «Стихов с арабского и персидского», которые вышли в 1800 году с оттиском: «Отпечатано Х. Шарпом, Хай-стрит, Уорик, и продается господами Ривингтон, двор церкви Святого Павла». Но фраза «Отпечатано для Уильяма Крука у Зеленого дракона возле Темпл-Бара» – вариант, остававшийся самым распространенным до тех пор, пока издатель и книготорговец тоже не разошлись в разные стороны. Улучшения в организации розничной торговли избавили издателя от необходимости полагаться на добросовестность какого-то конкретного продавца. В 1717 году один лейпцигский издатель, как видно, первым рискнул во всеуслышание объявить, что его книги «есть в каждой книжной лавке». С этого времени сам факт, соответствующий реальности или нет, что у каждого уважаемого книготорговца есть или, во всяком случае, должны быть в запасе их книги, прочно вошел в рекламу и публичную репутацию современных издательств.