– Да пошел ты!
– Ты злишь меня, малышка. Очень злишь… – он делает долгую затяжку и выпускает дым в приоткрытое окно.
– Нафига мы сюда приехали?
– Займемся сексом в твоем дворе. Покажешь родителям, какая ты взрослая…
Открываю рот, но не могу произнести ни слова. Смотрю на Никиту. Преспокойно курит, не обращая на меня внимания. Да он совсем шизанулся! Знакомые улицы и здания мелькают за окнами. После полуночи город выглядит вымершим, фонари горят через один. Такое ощущение, что в этом месте начался Зомби Апокалипсис и закончился в нем же. А едем мы не в центр, наоборот, в район дачных построек. Божечки, я думала, что этот демон уже не сможет меня удивить или ввести в оцепенение своим сумасшествием, но сейчас…
– Расслабься, Аня… Я не настолько больной, – усмехается Никита. – Как тебе родные просторы? Скучаешь по этому городку?
– Нет. Ненавижу его, – отвечаю честно, глядя в окно.
Огромный комплекс завода по производству соковой продукции давит своей мрачностью. Он уже не работал, когда я родилась. Это место стало пристанищем разного сброда, а ведь раньше было градообразующим предприятием.
– И я тоже, – хрипит Никита.
– Тогда почему ты решил привезти меня сюда?
Он молчит слишком долго, поэтому приходится подкрепить вопрос испытывающим взглядом. Никита лениво поворачивает голову, и на его губах появляется широкая ангельская улыбка:
– Чтобы показать огромный «фак» этому сраному городу и всем, кого я здесь оставил. Показать, как мне сейчас хорошо.
Дыхание сбивается от радостных ударов сердца. Ему хорошо со мной… Такая банальная фраза, ни к чему не обязывающая, но для меня она приравнивается к признанию в любви. Да! Мы оба терпеть не можем это место. Мы были несчастливы здесь, а сейчас приехали другими. Счастливыми. И пошли все! Все! Мы станем еще счастливей, и нам не нужно ничье одобрение или согласие.
Сворачиваем на грунтовую дорогу. Я знаю, где мы. Стадион… Точнее то, что от него осталось. Старые ржавые ворота закрыты, но Никита уверенно выходит из машины, а через две минуты возвращается, расчистив путь.
– До сих пор закручивают их проволокой. Дебилы… – тихо произносит он, въезжая на территорию.
– Ты часто бывал здесь?
– Да. Я жил неподалеку.
– И какая я по счету? – спрашиваю с толикой обиды.
– Первая. Для того, о чем ты сейчас думаешь, у меня было другое место, – с улыбкой произносит он.
– А это для чего?
– Аня… Сколько у тебя вопросов.
Никита глушит мотор, фары гаснут. Он выходит на улицу и запрокидывает голову, пряча руки в карманы. Открываю дверь и обхожу машину. Ветер игриво дергает за волосы, тишина вокруг поражает. Полуразвалившиеся трибуны, заросшее футбольное поле, которое обнимает потрескавшаяся дорожка для бега. Это место умерло, но в нем до сих пор чувствуется сила. Стать. Оно было важным и нужным, собирало толпы людей.