Понимаю, что нужно разгрузить голову и занять себя, чтобы снова не надумать проблем. Поднимаюсь на ноги и шлепаю к холодильнику. Да-а-а… Хозяюшка… Яйца, колбаса, соусы и немного овощей. Открываю морозилку. Лед и… Что это? Вытаскиваю пачку замороженного теста и вспоминаю, что недели две назад хотела испечь вишневый пирог и ягоды тоже покупала.
Собираю все ингредиенты и улыбаюсь, вспоминая, как бабуля любила колдовать над тестом, а я любила лопать ее волшебную выпечку. Вряд ли у меня получится так же здорово, но хоть как-нибудь… Включаю музыку на телефоне, пачкаю руки в муке и подпеваю каждой строчке. Кажется, эти слова уже отпечатались на моих ребрах.
«Я не смогу быть просто прохожим
Читая мои мысли, по скату
Ты помнишь, со дна и до самых вершин
Мы покорить это сможем…»
Переворачиваюсь, обнимая подушку, и улавливаю чавкающий звук. Открываю глаза и вижу Никиту, сидящего за столом с куском пирога в руках.
– Вкусно, – произносит он с полным ртом.
Не могу сдержать улыбки:
– Пожалуйста.
– Ты сама ела?
– Нет. Он был горячий.
Клим доедает кусок, что у него в руках, берет еще один и встает из-за стола. Шагает ко мне, глядя с укором, и садится рядом. Поворачиваюсь на спину и приподнимаюсь на локтях, чувствуя, как оживает предвкушение. Он рядом, сытый и довольный, а еще эта его агрессивная забота даже по-своему милая.
– По старой схеме? Я ем, а ты рассказываешь, как там твои деловые дела?
– Мелкая манипуляторша. Я ведь могу и силой тебя накормить, – говорит Никита и пачкает мои губы кисло-сладкой вишней.
– У тебя все через силу.
– А как по-другому?
– Можно ведь и… – медленно откусываю маленький кусок пирога. Тесто, пропитанное ягодным соком, тает во рту, – нежностью.
– Не мой метод.
– Точно… – поджимаю губы и отвожу взгляд.
Соблазнение не сработало.
– Старший брат Макса – адвокат. Я встречался с ним, чтобы он проконсультировал по вопросам наследства.
– Никита… – призрачный удар в грудь выбивает весь воздух из легких. – Наследство? У тебя в семье кто-то умер?
– Сколько у тебя вопросов, малышка… – устало произносит Никита.
– Просто мне не все равно. Не отвечай, если не хочешь.
Он запихивает мне в рот злосчастный кусок пирога, который теперь кажется нестерпимо сухим. Между нами вновь разрастается трещина недоверия и непонимания.
– Муж моей матери был в коме, недавно очнулся, но, как утверждают врачи, ненадолго. Поэтому все мы в ожидании чуда, – пренебрежительно произносит он.
– В смысле ждете, что он поправится?
– Нет. Что он, наконец, сдохнет, – тихое колебание тьмы в его глазах не пропускает наружу настоящие эмоции.