Наклоняюсь к коробке, и тут происходит то, что никогда не должно было случиться ни с одним нормальным мужиком. Кто-то хлопает меня по заднице. Причем довольно сильно, сжимая кожу и впиваясь ногтями. Единственное, что радует, это точно девушка, но жить ей все равно осталось не долго, потому что что я уже догадываюсь, кто именно стоит позади меня. Кроме нее никто бы не решился…
— Ой, Максимка, — щебечет Женя и хлопает глазками, встречаясь со мной лицом к лицу. — Прости, не признала. Перепутала, — смех в ее голосе заводит и дико раздражает одновременно.
— Ничего, — ухмыляюсь. — На первый раз прощаю. Трудно ведь столько времени на голодном пайке. Потянуло на нормальных парней, а не на помолодевшего Петросяна?
— Говорит тот, кто встречается с Еленушкой Степаненко запертой в теле стриптизерши. Она у тебя вообще стонет или только пищит?
Кажется, комната сейчас загорится, и весь дом запылает адским пламенем. Между нами искрит. Оба наклонены вперед, словно готовы начать схватку. Ее кошачьи глаза горят, тело напряжено. Вот оно. То самое чувство, которое отключает разум. Дьявольская похоть и страсть.
— Ревнуешь, моя девочка? — делаю шаг вперед, касаясь своей грудью ее.
Без белья. Чувствую ее мягкость и частоту сбившегося яростью дыхания. Я идеально повторил эту сладкую фразу. Вряд ли кто-то еще заметил, но я видел, как Женьку передернуло, когда Ромочка обратился к ней так же. Эта кошечка любит другие нежности. Совсем другие.
— Не больше, чем ты сам, — гордо вскидывает подбородок, впиваясь взглядом полным решительности.
Ее запах дурманит, ее сила и смелость сводит с ума. Не хочу в этом признаваться, но я… Я, черт возьми, скучал по этому. Скучал по ней.
— У тебя хороший удар, но дай-ка я покажу, как надо, — растягиваю губы в улыбке, наблюдая как она хмурит брови и хищно прищуривает глаза в ожидании моих действий.
Смелая стерва. За это я ее и… Нет-нет-нет. Ничего такого.
Хлопаю Фомушкину по заднице обеими руками, притягивая к своим бедрам. Она выдыхает тихое «че-е-ерт» в мои губы, почти касаясь. Сжимаю ее ягодицы, ощущая как пламя поднимается вверх по рукам. Ее тело такое податливое, такое… Знакомое и понятное. Я знаю эту девчонку. Прекрасно знаю, что она предпочитает и как. Чем ее порадовать и удивить. И я хочу ее…
— Же-е-ень! — далекий голос Миланы долетает до нас из кухни. — Я нашла горошек! Он здесь!
— Спасибо за урок, мастер, — Фомушкина отталкивается от моей груди и шагает назад, выходя из кладовой. — Пойду продемонстрирую Роме, чему научилась. Надеюсь, он оценит, — гордо разворачивается и уходит, покачивая бедрами.