При этом позволю себе предположить, что криминально-клановое государство – в принципе не русское изобретение. По всей видимости, в средние века и, тем более, в еще более раннюю эпоху оно было исторической нормой и в процветающей ныне Европе. Каким, к примеру, можно назвать государство эпохи Ричарда III?
Другое дело, что с определенного момента существование криминально-кланового государства оказалось несовместимым с развитием современной экономики. В рамках различных цивилизационных платформ были найдены разные ответы на этот исторический вызов. Запад пошел по пути правового государства и, в том числе, создания независимых судов. Восток сделал упор на традиционную законопослушность населения, воспитанного в конфуцианском духе, и на вышколенную бюрократию. Россия оказалась среди тех многих, кто застрял в средних веках и поэтому оказался не в ладах с экономикой постиндустриальной эры.
ПРАВОВОЙ ХАОС И ЭКОНОМИЧЕСКИЙ РОСТ
На горизонте русской истории замаячила перспектива «перманентного кризиса», того состояния «хронической экономической недостаточности», которое перетекает из одной формы в другую, никогда не исчезая полностью, и свидетельствует о закате цивилизации. И кризис этот оказался предопределен именно политически, обусловлен болезненным состоянием власти, не способной поддержать режим законности ни демократическими, ни авторитарными методами.
«Креативное мышление», к формированию которого так активно призывает сегодня Владимир Путин, не рождается в обстановке пиратских рейдерских захватов, полной незащищенности обывателя не то что перед сотрудником какой-нибудь «спецслужбы», но перед простым околоточным начальником, способным в плохом настроении перестрелять десяток людей на улице средь белого дня, перед простым опером, способным переехать через беременную женщину, рассчитывая (не без оснований) на полную безнаказанность.
Развивать инновационную экономику в таких условиях – все равно что разводить аквариумных рыбок в бочке с серной кислотой. Те рыбки, которые не растворятся окончательно, как ошпаренные будут рваться в другой водоем с более подходящим наполнителем.
Нельзя не согласиться с Владимиром Путиным в том, что Россия сегодня неконкурентоспособна потому, что «у нас сложилась определенная структура экономики за целые десятилетия предыдущей жизни». Но с практической точки зрения небезынтересно понять, почему у нас сложилась именно такая, а не какая-нибудь другая экономическая структура? Ответ, который напрашивается сам собой: потому что у нас в том числе сложилась «вполне определенная структура политики», которая порождает именно такую структуру экономики