Кризис состоит не в том, что суды перестали работать, а в том, что они «выдавливаются» шаг за шагом из реальных правовых и не совсем правовых, но от этого не менее реальных отношений. Судебная система начинает существовать сама по себе, а жизнь – сама по себе, и между ними становится все меньше точек соприкосновения. Решения принимаются не в суде, в суде они оформляются. Суд все больше напоминает юридический декор, которым прикрывают неприглядную российскую действительность.
Действительное правосудие – это всегда творческий процесс. Российское правосудие постепенно теряет свою качественную определенность особого рода юридической деятельности, превращаясь в разновидность административной деятельности, осуществляемой государством. В то же время именно возникновение правосудия как особого рода деятельности по «обслуживанию правовых норм», осуществляемой специально подготовленными субъектами, обладающими профессиональным правосознанием, по строго определенным правилам, является, по мнению историков права, краеугольным камнем в основании современных правовых систем. Правосудие перестает быть творческим процессом в России и все более приобретает черты бюрократической рутины.
Эта отчетливо наблюдаемая редукция правосудия находит свое выражение одновременно в избыточном формализме при применении норм материального права и в отказе от исполнения формальных требований при применении норм процессуального права. Познание духа законов, проникновение в сущность права, толкование правовых норм во всей их сложной взаимосвязи – все это практически недоступно сегодня российской судебной системе, особенно в ее низовом звене.
В то же время нарушение процессуальных норм при рассмотрении дел стало обыденным явлением, усугубляемым несовершенством и неполнотой уголовно-процессуального, гражданско-процессуального и арбитражно-процессуального кодексов, которые являются не более чем неряшливой «перелицовкой» своих советских прообразов.
Залогом «творческого правосудия» является состязательный характер судопроизводства. Если доверие к суду – кровь судебной системы, то состязательность – это его нерв. Именно состязательность обеспечивает, с одной стороны, относительную автономность правосудия как особого рода государственной деятельности, а с другой стороны, стимулирует творческое отношение к праву и гарантирует соблюдение законности. Состязательность делает правосудие «объемным», наполняет его жизнью.
Жизнь ушла сегодня из российского правосудия. Принцип состязательности в российском судопроизводстве является фикцией, существующей только на бумаге. В суде нет борьбы мнений, потому что эти мнения никем не востребованы. Если правосудие превращается из юридического в административный процесс, то значимым в этом процессе является лишь одно мнение –