— Гордон в городе, как вы приказали. Вам удалось выяснить что-нибудь о загадочном налетчике?
— Нет еще, но в полночь я поеду на свидание. Вы никому ничего не рассказывали?
— Конечно нет! Вы можете рассчитывать на мое молчание.
— Я знал это, — сказал он, вложив в голос оттенок восхищения. Ему не хотелось обсуждать свои дела с юной леди, и он ловко перешел на другую тему. — Что вы делаете, когда не занимаетесь шпионажем, мисс Лайман? — спросил он с поддразнивающей улыбкой.
— Я помогаю дяде с некоторыми простыми переводами и переписываю набело книгу, которую он переводит. Изучаю итальянский, чтобы, когда Гордона пошлют в Италию, — я хочу сказать, когда он поступит на дипломатическую службу, — стать его секретарем.
— Вот как, сэр Гордон собирается стать дипломатом? «Боже, храни Англию», — добавил про себя Костейн.
— Да, как папа.
— Я уверен, что изучение итальянского занимает не все ваше время? А каковы ваши развлечения?
— Самые обычные, — сказала она неопределенно. — Вечера, знаете ли, театр, романы и стихи.
Он вспомнил замечание Кестлри, что она живет уединенно, и почувствовал, что вопросы о чтении — это лучший путь, который и следует выбрать.
— Любите Байрона, как мне кажется? — спросил он.
— Нет, у него, на мой вкус, слишком много пафоса и лирических отступлений. Я предпочитаю миссис Рэдклиф, ее невероятные рассказы по крайней мере… — Кетти замолчала.
— Вероятны? — предположил он.
— Не совсем, но я могу поставить себя на место героини, так как она — обычная девушка, в то время как герои Байрона для меня слишком величественны. Они больше похожи на вас, — сказала она, весьма поразив его этим сравнением.
— Величественный! Это для меня как пощечина! Честное слово, вы несправедливы ко мне, мисс Лайман.
— Я не хотела вас обидеть, милорд, — смутилась Кетти, мило покраснев. — Я имела в виду ваше пребывание в Испании и ваш титул.
Костейн несколько секунд изучающе смотрел на нее.
— Несомненно, я не заслужил чести называться величественным. Я думаю, что вы припомнили мое сегодняшнее хвастовство, мисс Лайман. Это было не очень хорошо с моей стороны, но меня беспокоил ваш брат. Я хотел заинтересовать его, чтобы он поверил мне.
Кетти на мгновение задумалась над этим и сказала:
— Да, он достаточно молод и глуп, чтобы на него производили впечатление такие вещи.
— Тогда как вы настолько умудрены, что на вас подобные вещи впечатления не производят, — сказал он, поддразнивая ее взглядом. — Что-то я не заметил серебряных нитей в ваших каштановых кудряшках. В каком возрасте молодая леди перерастет такие глупости?