В «Роял Кобурге» недоставало превосходных удобств «Друи Лэйн», но в нем по крайней мере были ложи, и именно в одну из них Гордон предполагал усадить свою сестру.
— Вы что, хотите сказать, что все места проданы, — возмутился он, когда кассир сказал ему, что имеет место именно такой случай.
— Я могу предоставить вам место на галерке.
— Галерке! Милый мой, я с дамой.
— Ничего, Гордон, — сказала Кетти с явным разочарованием. — Возможно, ты сможешь взять места на завтра.
— Да ну, брось, мы уже отпустили лошадей, Мы пересекли этот проклятый скользкий мост в такую мерзкую холодную погоду. Ты же не думаешь, что я буду занимать все вечера недели, чтобы развлекать свою сестру. Стой здесь, Кетти, я загляну в ложи. Я точно знаю, что у Эдисонов и Свинтонов есть ложи, тем более что они приглашали меня войти к ним в долю. Может, они смогут втиснуть нас.
Он умчался наверх, а Кетти осталась в одиночестве, чувствуя себя более заметной в движущейся толпе, чем бы ей хотелось. Публика была какой-то пестрой массой, но прибывающие быстро рассеивались по фойе. Несколько минут спустя вернулся Гордон.
— Все так, как я и думал. Эдисоны приглашают нас присоединиться к ним. У них только одно свободное место в ложе, но мне ничего не стоит постоять. Паркер непременно уйдет через полчаса. Он не может просидеть всю ночь без игры. Пошли. Они ждут нас. Ты же знаешь Эдисона и Свинтона?
Кетти знала этих двух молодых джентльменов, которые встали, чтобы быть представленными как закадычные друзья Гордона. Свинтон настоял на том, чтобы уступить ей свое место в первом ряду ложи. Три других джентльмена также были представлены, но, к своему стыду, она не запомнила их имен, испытывая несколько странное чувство, будучи со всех сторон окружена черными фраками. Кетти сначала боялась, что ее присутствие ограничивает их веселье, потому что наиболее часто слышалась фраза:
«Следи за своим языком, друг. С нами дама».
Но юные джентльмены скоро забыли, что она дама, и вновь принялись галдеть, хихикая, дразня и браня друг друга на языке, подходящем разве только ирландскому крестьянину. Ее ближайший сосед — Эдисон чувствовал себя весьма скованно. Это был полный блондин с круглым лицом, в пышном галстуке и фраке с набивными плечами. Он вежливо справлялся два или три раза, удобно ли ей, и когда убеждался, что удобно, разговор на этом угасал. Он направлял свой бинокль на другие ложи и забывал о ней.
Кетти боялась, что он может перевернуться через перила, когда обсуждал мисс Стэнфилд, сидящую в ложе напротив. В своем возбуждении он забыл не только о правилах приличия, но и о законе всемирного тяготения. Кетти пришлось вцепиться в фалды его фрака, чтобы он не вывалился из ложи.