Дам ей минуту…
Она опирается предплечьем о кровать и приподнимает голову, бросив на меня взгляд поверх него. Её живот дрожит, она дышит очень часто, глядя на меня снизу вверх.
— Ты кончала раньше?.. — спрашиваю её очень хриплым голосом, озвучивая свою внезапную догадку.
Она прикрывает глаза и отрицательно трясёт головой.
— У меня…не получается… — дрожащим голосом шепчет Диана, пряча лицо.
Дурочка.
— Нужно было сразу сказать, — пеняю я. — Я же спрашивал.
Она отворачивается, прячась за своей рукой.
Очень глубоко вздыхаю и протягиваю ей ладонь.
— Иди ко мне, малыш… — прошу её, опуская задницу на пятки.
Она раздумывает, демонстрируя мне своё милое голое тельце.
— Диана… — улыбаюсь я.
— Что?.. — буркает она.
— Ко мне, быстро, — требую я.
— Я тебе что, собака?.. — вяло возмущается Цыплёнок, поднимая руку и вкладывая ладонь в мою, но лицо у неё печальное.
Эта девица меня доканает, отвечаю.
Выбрасываю руки и пристраиваю её между колен спиной к себе.
Она вздрагивает, почувствовав мой член у себя между ног. Он тоже вздрагивает, мечтая оказаться в ней.
Не. Ещё рано. Нам нужно получше узнать друг друга.
Ржу.
Подтягиваю её повыше, прихватив за внутреннюю поверхность бёдер. Диана издаёт полустон и смотрит вниз, на мои руки между своих бледных бёдер. Я тоже смотрю, заглядывая через её плечо.
Бомбический контраст.
Не отрывая глаз от этой картины, прихватываю губами мочку её ушка и посасываю. Она издаёт очередной стон, откинув голову на моё плечо, и я начинаю всё сначала, крепко зафиксировав девушку в своих руках.
— Егор…айй… — шепчет Диана, когда я начинаю осторожно стимулировать её клитор.
— Расслабься, Цыплёнок…я тебе помогу…
— Я не знаю…я…
— Расслабься… — рычу, накрывая её грудь ладонью.
Камешек соска толкается в мою ладонь. Внизу она такая нежная и мокрая, что мне хочется рыдать.
Она пыхтит, откидываясь на мою грудь, как в кресло звездолёта. Кладёт одну ладонь поверх моей, а второй впивается в моё бедро. Утыкаюсь носом в её шею, наблюдая за нашими руками.
Концентрируюсь на том, как она реагирует на мои касания.
Слушаю каждый её всхлип, каждый вздох, каждый стон, пытаясь понять, как к ней лучше подступиться.
Через минуту бёдра моей пищалки начинают вращаться, приходя в единый ритм с моими пальцами. Она начинает стонать громче и выгибаться. Пытается вырваться, но я крепко её держу.
— Вот так, блин… — шепчу ей на ушко, сильнее сжимая её грудь. Сжимаю её всю. Она такая тёпленькая.
Приблизительно через четыре минуты Цыплёнок кончает и с громкими стонами бьётся в моих руках.
Вот это музыка.
Дожидаюсь, пока она сможет самостоятельно сидеть и отстраняюсь, поцеловав вспотевшее плечо. Морщусь от жалобного плача собственных яиц и укладываюсь на кровать, очень довольный собой. Растягиваюсь на матрасе, закинув руки за голову.