Мне эти кристаллы ничего не стоили и особо были не нужны. Мне они при всем желании никак не подошли бы. Даже в качестве простейшей «батарейки». А Леди я порадовать всегда рад. И пофиг на тавтологию сего заявления. Сестренка у меня одна и я уже давно люблю ее такой, какая есть. И многое готов ей прощать и для нее делать. Просто потому, что мне самому это по кайфу.
Собственно, на все эти события и ушло больше суток времени. Часов пятнадцать на ритуал. Примерно столько же на отдых. И еще день на то, чтобы добраться до места жительства братьев.
Первым, кого мы встретили был никто иной как Шустрик со товарищи. Мой братец за недолгое время своего тут пребывания принял на себя роль эдакого «доброго лесного духа». Лавры «лешего» на себя нацепил короче. Бочонок ему в этом кстати помог, как потом выяснилось. Только он стал не «лешим», а «домовым». Я долго потом ухахатывался, узнав, как местные окрестили братьев, но не мог не признать, что прозвища им вполне подходили. Конечно звучали они несколько иначе, на местный манер. И значение слов было несколько отличным, но смысловой перевод был именно таким.
Шустрик никогда не был особым домоседом, в отличии от Бочонка. Потому и взял на себя обязанности «лесного стража». Собрал свою собственную стаю и оккупировал окрестные леса, отваживая опасных тварей и зверье, присматривая за местными, когда те шли в лес по грибы, травки или дрова и тщательно следя, что бы никто не бедокурил на подконтрольной ему местности. Примерно ту же обязанность выполнял и Бочонок, только уже не в лесах вокруг поселения, а внутри него.
Все же деревенька, приютившая беженцев и моих братьев, была чем-то вроде небольшого торгового поста, уда сходилось несколько трактов и дорог. Соответственно люд сюда приходил разный, зачастую далеко не мирный. Охранники караванов, «дикие» авантюристы, промышляющие без надзора гильдии и сбывающие в подобных местах свои трофеи, искатели удачи или приключений на пятую точку. В общем… бедокуров хватало. И бедокурить они любили. С появлением в деревеньке Бочонка ключевым словом в этой фраза стало «любили». И сейчас любят конечно, но уже с осторожностью.
За это-то моих братьев местные и привечали. Одного за то, что на день пути во все стороны лес тсал безопасен. Ни зверья опасного, ни бандитов-разбойников. Второго за то, что всегда впишется за местных, если вдруг залетный какой бузить начнет.
— «Ну что?» — Окинув взглядом троицу моих родных оболтусов, спросил я — «Слет рыжих можно считать открытым? И не спорь сестренка, ты тоже рыжая. И пофиг, что цвет у тебя другой. Быть рыжим, это состояние души».