Застыл, сверля пронизывающим взглядом ее спину. Пять долгих минут. Не выдержал, резко повернул ее к себе лицом. Дыхание перехватило на раз от ее красоты. Сразу выцепил заплаканные глаза, красный и опухший нос, вернее очаровательный носик. Прошелся по стройной фигурке, останавливаясь на запястьях, содранных до крови. Но… уловил, учуял – чужой запах, исходящий от нее. Совсем неуловимым, но он присутствовал. Запах чужака! Ах, точно, она же подстилка Архипа!
Волк сразу взбунтовался, требуя кровавой расправы. Да и я уже снова исходил яростью. В голове вмиг помутнело, глаза заволокло красной пеленой и, не соображая, что я делаю, временно выпал из реальности,
Намного позже пришел в себя и понял, что натворил. Взял девчонку силой, даже в какой-то момент она показалось невинной. Но этого не может быть ни при каком раскладе, ведь судя по данным она прожженная шлюха. Зато волк ликовал, получив свое. Даже не было жаль ее, когда бил со всей дури и швырял о стену.
Вот только ни на шаг не приблизился к Тохе, потому как она не ответила ни на один вопрос. И теперь не было сомнений, что она причастна к пропаже брата. Но ничего, у нас времени много и эта шлюха подробно расскажет, что да как. Вот только теперь передо мной стоял не простой выбор: брат, родная кровь или истинная пара, уподобившаяся шлюхе.
Что же выбрать?! Перед глаза отчетливо замаячила часа весов: брат или пара. Но после того, как она в меня плюнула, обозвав “чмом”, сразу потеряла право называться моей парой, и чаша брата перевесила.
Выбежал из здания, зачерпнул горсть грязного весеннего снега и растер им лицо, пытаясь перебить въевшийся запах лилии, чтобы не стоял в носу и не першил в горле. Но казалось, все мои действия были бесполезны, так как за какие-то полчаса он, буквально, въелся под кожу, разъедая нутро…
– Никого к ней не пускать! – рявкнул подоспевшему Грегу, сдирая с себя одежду и натираясь грязной кашей вместо снега.
Но ничего не помогало, даже казалось, что все мои усилия бесполезны, потому как ни вытравить его ничем, не содрать. Порвал остатки одежды, падающие клочьями на землю и обратился в волка. Оглянулся на волков, вышедших поглазеть на обезумевшего вожака и рванул в лес, преодолев высокий забор.
Долго метался по лесу, нападая на животных, то и дело попадающих под ноги. Сразу цеплялся в горло, не давая им ни малейшего шанса на жизнь и разрывал на куски. Позже просто катался по снегу, пытаясь вытравить ее запах, так прочно въевшийся под кожу.
Даже не заметил, как прошли вечер и ночь. В себя более-менее пришел, когда небо посветлело в кои-то веки занялся солнечный рассвет. Домой возвращался морально и физически истощенным, не обращая никакого внимания на хмурые взгляды друзей и охраны.