Он снова приник к моим губам, избегая укусов и легко перехватывая руки. Я вспомнила всё, чему учил меня конюх Лютого.
Дернув ладони на себя, отчего захрустели кости, я вложила в удары всю силу, что была.
— Глаза! Шея! Пах!
Резкий вдох, хрип, затем еще удар до хруста! У Сергея расширились глаза, он перехватил горло рукой и неловко отстранился, почти упал.
Я хотела отбежать, но Серый, рыча и едва удерживаясь прямо, бросился и вжал меня в стену одной рукой. В светлых глазах вспыхнуло безумное зло.
— Да ты брыкаться удумала, скотина? Целку корчишь из себя?
Дверь, слетев с петель, с грохотом рухнула на пол. В комнату ворвался Лютый, его глаза бурлили тьмой, рот перекошен от ярости, кулаки сжаты.
— Что ж ты, сука, творишь?! — заорал он и, когда я отпрянула к окну, бросился на Волчару.
Когда я вышел из дома, ночь была в самом разгаре. Большая луна осуждающе светила в лицо и мягким фиолетом окрашивала снег во дворе, тянула до подлеска нежно-лимонный хвост из искрящегося снега и лазурью подсвечивала ели.
Я замер около крыльца и прислушался. Ни шороха, ни скрипа, ни движения.
Но кто-то минуту назад явно пригибался и крался к окнам со стороны хозпостроек, и это напрягало.
Где ребята Макса?
Почему улицу никто не охраняет? Где хваленая защита Чеха?
Приготовленный пистолет холодил пальцы. Я ступил по дорожке к сараю, пригнулся, чтобы скрыться за можжевельником, но зацепил ветку, и снег просыпался мне за пазуху колючей крошкой.
Около гаража лежали двое. Третий чуть дальше. Мои ребята. Я не успел проверить, живы ли, показалось, что Лина вскрикнула, потому пулей метнулся к дому.
Это были самые быстрые сто метров в моей жизни. Когда я напоролся на запертую изнутри дверь, подумал, что девушка испугалась всего, что случилось между нами, но потом услышал…
— Носова-трахальщика готова была выскочить, а здесь Лешка всего лишь — раз-маз-ня! Все ты знаешь и умеешь, тварь продажная. Брюлики Берегового понравились? Или его хрен, как раз по размеру? Так мой не меньше. Я докажу!
И с двух ударов плечом, обезумев до крайней степени, я выбил дверь и, оценив, что Лина достаточно далеко, с криком бросился на Сергея.
— Что ж ты, сука, творишь?!
Пистолет во время прыжка и суматохи отлетел в сторону, потому я молотил кулаком, что дурной. Лютый. Настоящий зверь.
Я что-то еще кричал, но соображал слабо. В мозгу кипела не просто злость, а сокрушающая ярость. Я готов был убить на месте.
Но Волчара опытный боец, едва я оказался открытым, дал коронным правым в скулу и быстро забрал инициативу. Даже пьяный — он опасный воин.