Заметив меж деревьев просвет, кинулась туда в надежде выскочить на шоссе. Да, машин тут почти нет, но бежать по асфальту я смогу быстрее. О том, что и убийце будет проще, я старалась не думать.
Но дороги за перелеском не оказалось, я выскочила на небольшую полянку и угодила в объятия к Лютому. Прижимаясь к мужчине, я пыталась выговорить хоть слово, хотя меня трясло так, что рисковала себе язык откусить.
— Лютый… там… с топором… Убийца!
Он тут же задвинул меня за спину, и я, сжав его футболку, уткнулась в каменную спину лбом. Молясь всем богам, надеялась что Лютый справится с тем безумным. Как вдруг услышала смех.
— Это дядя Миша, мой… — он еще сильнее расхохотался и повернулся ко мне лицом. Я впервые увидела его белоснежные зубы и широкую улыбку. — Наш местный дровосек.
— У него топор в крови! — осторожно выглядывая из-за Лютого, воскликнула я.
— Зайца зарубил, — виновато прошелестел Миша. — Как раз хотел Марии отнести, как ваш крик услышал. Подумал, случилось чего, хотел помочь. Где теперь его искать?.. Зайца-то… — Тут же спрятал топор за спиной. — Простите, что напугал.
— Познакомься, — Лютый развернулся к мужчине, потянув меня за собой, обнял меня за плечи, прижал к своей груди, отчего я почувствовала щекой его сильную грудь и услышала удары сердца. Шрам мягко коснулся губами виска. — Моя невеста — Ангелина.
— О как! — выпустил Миша то ли восторг, то ли удивление.
Я выдавила измученную улыбку:
— П-приятно п-познакомиться.
— Сомневаюсь, — он смущённо отступал к лесу спиной. — Я надеюсь, вы меня простите. Пойду… Попробую тушку отыскать, а Мария приготовит из зайца вкусное жаркое.
Он едва не кланялся и не знал куда деть глаза, даже лицо его широкое и полускрытое бородой покраснело. Мне стало неловко, но сказать что-то утешительное не смогла — тело ещё подрагивало от пережитого ужаса, а пальцы сводило от судорог и холода.
Когда мужчина ушёл, я осознала, что прижимаюсь к Лютому слишком уж сильно, и отпрянула.
Он поменялся в лице. Стал страшнее и выше. Глаза наполнились яростной тьмой.
— Сбежать удумала? — сказал он низко, ступил ближе, накрыв тенью с головой, и сжал мои плечи.
Захотелось оказаться рядом с Мишей, пусть и топор в крови. И как я могла ещё минуту назад так отчаянно звать Лютого? Помутнение рассудка от страха, не иначе. Осторожно передёрнула плечами и процедила:
— А ты себя в зеркале видел? Кто бы не убежал?
Он отпустил меня резко, отчего я едва не поскользнулась на осенней грязи. Губы мужчины изогнулись в презрении.