— Да нет сегодня… — начала было девушка, но, поймав многозначительный взгляд Юны, тут же исправилась. — Ах, да! Извините, босс, но вам уже пора выезжать.
— Я подвезу, — отец взял третий стул и поставил его рядом с моим. — Будет быстрее, чем на автобусе. Ты же продал машину, если я не ошибаюсь.
— В этом городе существует такая удобная схема, как такси, — сухо напомнил я и скрестил руки на груди: — Что ты здесь забыл?
— Милена просила, — скривился он и посмотрел в окно. — Очень настаивала, чтобы я посмотрел, как ты устроился. Переживает, всё ли у тебя хорошо.
— У меня всё замечательно, — процедил я и кивнул на дверь. — И прошу в следующий раз записаться на приём у моего секретаря. Я не принимаю абы кого…
— Абы кого?! — не выдержал отец и вскочил. Опёрся на стол и обвёл притихших друзей жёстким взглядом. — Не боитесь, что вас не станет прежде, чем вы начнёте деятельность? Я могу помочь, но могу и сделать так, что к вам не придёт ни один клиент.
— Так сделай, — уже вскочил я. — Ты уже лишил меня матери, украл мою первую любовь, забрал дом, осталось уничтожить моё дело. И ты посадишь сына! Завет выполнен. Только что-то ускользнуло от твоего внимания. Неужели, дерево? О, нет! Ты по уши деревянный!
— Вот как? — с трудом сдерживаясь, уточнил он.
— Именно так, — я смотрел прямо в его глаза и, мечтая врезать, видел в зрачках отца отражение своего желания. — Мне не нужен ни ты, ни твои подачки. Хочешь уничтожить? Валяй! Но не лезь ко мне больше. Ни по своей воле, ни по просьбе своей жены. Мне ваша доброта уже поперёк горла, ясно?
— Более чем, — сухо кивнул отец и, развернувшись на каблуках, вышел из моего офиса.
— Может, зря? — робко уточнила Алла. — Он мог бы помочь.
— Справимся сами, — осадил я. — У меня в штате три с половиной светлых головы. Хоть какая-то из идей должна сработать?
— Почему три с половиной? — обиженно уточнила моя бывшая и провела по своим волосам, собранным в строгий пучок. — Это камень в мой огород?
— Я о себе, — горько усмехнулся я, буравя дверь ненавидящим взглядом. — Я болен любовью, но это пройдёт.
Весть о том, что отец с молодой женой провели повторную свадебную церемонию на Бали, обездвижила меня на сутки. Я пил и смотрел в потолок, разнёс мебель в своей спальне. Как же больно умирало моё чувство, как же тоскливо было на сердце, как же не хотелось отпускать. Всё понимал, но чувства не поддавались велениям разума.
Я всё ещё страстно желал Милену. Каждый день просматривал её страничку, чтобы добить себя счастливыми селфи, но это лишь травило меня, а чувство никуда не исчезало. Я научился ненавидеть свою мачеху, но любить её не переставал.