Пуд и фунт… В обиходе это 16 кг и 400 г. В точном же метрическом пересчете они составляют соответственно 16,38 кг и 409,512 г. В пуде, как нетрудно сосчитать, содержится ровно 40 фунтов. Так что меры эти, как мы видим, далеко не равновесные. И наверное, только самые дотошные языковеды не удивятся, если услышат, что и пуд и фунт — слова-близнецы, имеющие единого предка.
А предок этот — латинское слово роndus, в переводе означавшее просто «вес» или «груз» безотносительно к его размеру, восходящее к латинскому же глаголу роndero — «взвешиваю, оцениваю». Тут же рядом живет и наречие pondo — «весом» (во столько-то). Вместе с римскими легионами, а точнее, с облепившими их со всех сторон барышниками и маркитантами, все эти слова разошлись по всей Европе, прижились и дали начало новым, уже выражавшим определенную меру веса. В языках древнегерманских племен явилось слово phunt. И его использовали для выражения не слишком большого веса. А у сумрачных суровых скандинавов латинское pondus приобрело и иное звучание, и иной смысл: их pund стал выражать тяжесть, которую хоть и подымешь одной рукой, но не без труда.
Со скандинавами наши далекие предки вступили в общение на заре своей истории. Тогда же и меру их приняли, придав ей более удобное для славянского языка звучание «пуд». Позже и с немецкими ганзейскими купцами пришлось иметь дело, особенно новгородцам. И их «phunt» вошел в употребление в торговых сделках, сделавшись в русском произношении «фунтом». Тут, однако, стоит отметить, что сороковая часть пуда давно уже имела и собственное название на Руси, а именно «гривенка» (если говорить точно, то «гривенка большая», была еще и «малая» — ровно вдвое меньше). Состязание гривенки и фунта продолжалось несколько веков. Победил фунт. Почему? Точно объяснить это трудно. Быть может, потому, что краткость всегда имеет преимущество в разговорной речи. По ходу дела гривенка с фунтом общими усилиями (они тогда еще сосуществовали более или менее мирно) победили еще одну сходную меру — бухарский «ансы'рь». Такая мера встречается еще в XVI в., а позже о ней уже нет никаких упоминаний.
Были в российской метрологии и еще две меры для достаточно тяжелых грузов. Одна из них звалась ласт, составляла 72 пуда и звучала по большей части в морских портах. Путь ее прихода прослеживается без всякого труда — это просто немецкое слово die Last («груз»). Его точное значение сложилось постепенно, как-то само собой.
Другая крупная мера называлась берковец и применялась преимущественно для взвешивания пеньки — одного из важнейших товаров нашего вывоза (говоря современным языком — экспорта). Из пеньки, как известно, сучили канаты, прежде всего корабельные. И все так называемые «великие географические открытия» XV–XVII вв. были бы просто немыслимы без русской пеньки — очесов конопли, выращивавшейся на полях России. У