Решила – посмотрю, а потом просто отдам.
Потом – примерю! Примеряют же в магазинах! Посмотрю, как оно будет на мне сидеть и…
Глеб каким-то чудесным образом угадал с размером. А еще ко всем своим преимуществам добавил и идеальный вкус. Я никогда не чувствовала себя настолько привлекательной.
Та Катерина, что смотрела на меня сейчас из зеркала, могла покорить сердце любого мужчины, и Глеба в том числе.
Я не слишком любила туфли на высоком каблуке, но эти сидели на моих ногах как влитые – удобные и невероятно красивые, а еще словно приукрасившую мою прежде обыкновенную, опять-таки, на мой взгляд, фигуру. Облегающее платье подчеркивало тонкую талию, глубокий, но не слишком откровенный вырез делал меня одновременно и сексуальной, и соблазнительной, и все равно в какой-то недоступной. Насыщенный, темно-зеленый оттенок ткани удивительно оттенял мои каштановые волосы и подчеркивал глаза. Казалось, достаточно сделать всего несколько мазков тушью, подвести губы – и идеальный новогодний образ был готов. Глеб позаботился даже об этом – дорогая, брендовая косметика лежала в отдельной коробочке.
Волосам я позволил просто рассыпаться легкими волнами по плечам. Глаза сияли от счастья, на лице светилась радостная улыбка, и сколько я ни старалась, никуда не могла ее деть. И прекрасно понимала, что если я с таким выражением лица спущусь к Глебу и попытаюсь обратно вручить платье, то это будет выглядеть невероятно глупо.
Да и от подарков отказываться как-то…
Не сказать, что очень правильно.
- Катя, - велела я своему отражению, - немедленно сними это платье, эти туфли и отдай все Глебу. И скажи, что это слишком роскошные подарки, чтобы ты могла их принять. Вы ж друг другу практически никто и не можете быть вместе!
Прозвучало неубедительно. Отражение со мной было совершенно не согласно. Все «неправильно» оно решительно отгоняло в сторону и было готово стоять на своем – на том, что мне пора б определиться и сделать свой выбор именно в пользу принятия подарка.
Я открыла рот, чтобы привести еще несколько аргументов и окончательно убедить себя, но не успела. В дверь постучали, и из коридора донесся голос Глеба:
- Катя, ты идешь?
- Я…
- Надеюсь, платье подошло? Мечтаю тебя в нем увидеть.
- Именно в нем?
- Можно без него, - хмыкнул Исаев в ответ на мой несмелый и очевидно глупый вопрос. – Но, боюсь, ты не согласишься, так что все же жду в нем.
Отражение в зеркале продемонстрировало мне покрасневшие от смущения щеки и бегающий туда-сюда взгляд. Конечно, до состояния «сквозь землю провалиться» было еще довольно далеко, но я все равно чувствовала себя очень неловко. Стояла, кусая губы, и смотрела в глаза той таинственной незнакомки, которая лучилась от счастья.