- Какой ты понимающий, Саша, - закатываю глаза, - нужно проверить малышку.
Разворачиваюсь и выхожу из комнаты, нарочно сильно покачивая бедрами. Откровенные признание мужчины с долей пошлости меня вдруг завели. Может, дело и в недавних эмоциях. Кровь бежит по венам быстрее, низ живота сладко поднывает. В принципе, болезненные ощущения у меня уже отступили…
Наброситься на Горского прямо сейчас не могу, надо позаботиться о дочке. Черт возьми, эта недоступность только сильнее распаляет. Еще и Саша решает пойти в душ, раздевается в спальне до боксеров, крутится перед глазами. Семейная эротика, мать вашу!
- Ты голодная? – Горский выходит из ванной с белым полотенцем на бедрах. Сейчас направится в гардеробную. – Заказать ужин?
Да, я ничего не готовила. Да, я голодна! Только основное блюдо стоит сейчас в дверях.
- Может быть, пиццу? И пусть не слишком торопятся.
- Мм? – непонятливый Горский морщится.
- Камилла заснула, ее можно пока унести в детскую, - продолжаю рассуждать, - а еду пусть привезут позже. И да, я хотела сказать… Если бы у меня были яйца, они бы тоже трещали. Хотя в целом я чувствую себя уже гораздо лучше, чем в первые недели.
Расставляю акценты в своей речи, взгляд Горского, наконец, мутнеет. Деловито поднимаюсь с малышкой, шагаю мимо мужчины. Ками дружелюбно сопит.
Ух, не знаю, насколько выгорит мой план, но дочка остается с радионяней. Я уже немного дергаюсь сквозь возбуждение. Чувствую себя девственницей, если это возможно с наличием ребенка. Дверь в нашу спальню приоткрыта, берусь за нее, вхожу. Сердце сразу уходит в пятки, потому что меня рывком хватают сильные руки.
- Это правда?! – Саша буквально задыхается.
- Хм, о чем ты? – чувствую его ладонь на своей попе.
- Тебе уже все можно?!
- Мм… Надо пробовать.
Дверь закрывается, и моя спина оказывается прижатой к ней. Саша опирается руками на створку, смотрит на мое лицо. В глаза, на губы… Мы, не сговариваясь, тянемся для поцелуя. Легкое прикосновение, его кончик языка царапает мой. Мужчина спускается губами к шее, его рука ложится на верхнюю пуговичку моей хлопковой рубашки. Он расстегивает ее и следующую, жадными поцелуями проходится по плечу.
Как будто осваивается. Хотя мы оба понимаем, долгие прелюдии нам не нужны. Да у нас и нет столько времени… Этот факт только подстегивает. Саша стягивает с моих плеч рубашку и увлекает за собой к кровати. Садится на край, меня размещает на своих коленях верхом. Оглаживает бедра. На нем полотенце, и я не могу видеть силу его эрекции. Но я вижу ее в его глазах, слышу в дыхании.