— Нет, не «рассорились», — уверенно ответила я. — Просто мы уезжаем вместе, в город, а на острове я последнюю ночь. Хочу побыть дома.
Чем займемся?
— Так ведь баня. Иди бересту дергай.
— О-о… — я закатила глаза, и, прикидываясь, заканючила. — Я же завтра уезжаю…
— О — о, точно, ты же завтра уезжаешь… — баба Марья на секунду мне подыграла, но закончила фразу, как и ожидалось. — Иди, бересту дергай. Уезжает она…
Я рассмеялась, подхватывая бабушку под локоть.
Катерина валялась в гамаке, пытаясь рисовать карандашом в скетчбуке козу Майку, которая позировать решительно не хотела. Моя рыжая подруга нетерпеливо дергала ногой, когда животинка самовольно меняла позу.
— Ты сегодня опять дома?! — мое появление вызвало искреннее недоумение у Кати.
— Так надо, — важно ответила я. — Поможешь мне?
— Не-е, — категорично заявила Катерина. — Я эту бересту третий день обрываю. Вместе с ногтями. С меня хватит!
— Нет, не с берестой. С реализацией моего плана под кодовым названием «Стоп Англия».
— Пфф, не такое уж оно и «кодовое», — в голос рассмеялась девушка. — Естественно, помогу! Если это не требует моего присутствия в городе.
— Понимаешь, мне кажется, что Кирилл просто не видит смысла оставаться в России, и нужно…
День отъезда напомнил мне мою единственную поездку в детский загородный лагерь. Тогда, в день прощания, все дети из моего отряда судорожно рыдали, обнимая вожатых, отказывались садиться в автобус, клялись писать друг другу письма и на следующий год снова приехать в «Лесной». И только я одна сидела в автобусе, надувала пузырь из жвачки и с нетерпением ждала, когда, наконец-то, окажусь в городе.
Сегодня ситуация несколько изменилась. Я не спешила первой забраться на паром, и не хотела побыстрее слинять с острова. Однако, попрежнему, как и тогда, в далеком детстве, мне хотелось оказаться в городе.
Боль расставания с островом и его жителями смягчило стремление к цели— оставить Кирилла в России.
Катерина не поехала в город, решила остаться на острове. И ее решение смягчило бабе Марье расставание с нами, ведь Катька пробудет с ней еще пару недель. Борис Таисович сначала поворчал, мол, больно быстро выросла девочка: до приезда на Черную речку была домашней, папиной дочкой, и буквально за пару недель превратилась в женщину. Но даже он замечал, как на Катерину смотрит Егор. Интересно, что у них сразу сложились очень крепкие отношения, казалось, что они уже давно женаты, и совершенно не верилось, что познакомились совсем недавно. Баба Марья вытирала глаза концами повязанного под подбородком платка. Я тысячу раз повторила, что обязательно буду приезжать, но она все равно отводила глаза, поглядывая на Кирилла, будто бы именно он помешает мне это сделать. Дед Максим крикливо призывал всех грузиться, пока «сом не проснулся и волн нет», но студенты без конца обнимались с островскими и бестолково топтались у пристани. Когда я уже поднялась на паром баба Марья, будто бы опомнившись, кинулась к мосткам, чем-то размахивая.