Но сердце в мыслях о нем предательски сжимается.
— Мои люди его принесли, мои и забрали. Пушистого моя знакомая одолжила. Хочешь, подарю?
— Не хочу… не до котенка нам.
Руки непроизвольно падают на живот. В мыслях о котенке захотелось перестать быть такой же беззащитной, как он.
Но незнакомец расценил этот жест по-своему.
Он резко перестал курить. Глаза его серые опасно прищурились. И ноздри раздулись сильно.
— Ты беременна, Диана?
Его голос был похож на могильный. На какой-то обреченный… обреченность я понять не смогла.
Я распахнула глаза в изумлении.
— Нет!
— Мне ты можешь сказать, — гость продолжает давить, — более того… если ты беременна, то я уйду. Отвечай.
Что?
Задумчиво кусаю губу. Все равно не уйдет, он ведь к Эмину пришел, а не ко мне. Но почему он так сказал?
— Я не беременна. Успокойтесь! — стараюсь сделать голос как можно холоднее.
Эмин мог говорить, как отрезать. Я не умела, а он всегда называл меня беззащитной. Говорил, что мне необязательно становиться железной, чтобы выжить в его мире. Достаточно жесткости Эмина. Одной на двоих.
— Но Эмин вас все равно убьет, — произношу с сожалением, — теперь вы не сможете покинуть квартиру бесследно.
— Я не собираюсь покидать квартиру бесследно, Диана. Не за этим я сюда приехал.
— А зачем?
— За тобой.
Пока я нахожу слова, незнакомец протягивает ладонь. И губы его растягиваются в насмешливой улыбке.
— Я шучу. Меня Альберт зовут, и у меня есть дело к Эмину.
Нарочито равнодушно смотрю на протянутую им ладонь. И лишь сейчас замечаю, что левая половина мужского лица малоподвижна. Возле губ находится шрам, глубокий и некрасивый. Вероятно, из-за этого шрама пострадали функции лицевых мышц, и оттого улыбка Альберта кажется пугающей и немного жуткой. При разговоре это особенно бросается в глаза.
— Некрасивый? — усмехается грубо, замечая мой интерес.
— Н-нет… Я просто никогда не видела…
— Уродов?
Альберт ухмыляется. Он привык, что в первую встречу его рассматривают с любопытством и отвращением. Тем временем серые глаза мужчины бегло оглядывают мои запястья, шею… словно перед ним жертва насилия, а не девушка.
— Диана, не бойся меня. Я никогда не причиню тебе боль. Я не Эмин.
— А кто вы такой?
Альберт тушит сигарету и садится за стол. На место, где всегда любил сидеть Эмин — напротив окна.
Чужой мужчина занял его место. В его же доме. Эмин будет в бешенстве.
— Я брат Эмина. Родной.
— А я сестра Эмина. Неродная, — сарказм в моем голосе едва уловим.
Альберт не удивляется.
И я понимаю, что он знает. Все знает. Обо мне, об Эмине… Возможно, даже больше положенного.