Наконец, пустая тарелка перекочевала в раковину, и я поднимаю мальчика со стула.
– Ну, привет.
Глаза Полонского, обычно холодные, мигом теплеет, когда он смотрит на моего ребёнка, и у меня внутри радостно начинает колотиться сердце. Мужчина вовсе не такой грубый и бесчувственный, а постоянные подколы – только маска. Вон, как при взгляде на моего сына у него теплеет взгляд.
Но Никитка, похоже, не рад встречи со спортсменом. Он мигом открывает ротик, вцепляется в меня своими маленькими ручонками, и начинает истошно плакать.
Максим Дмитриевич недовольно морщится, и делает шаг назад:
– Ну, ладно.
– Прости, но он сейчас нетерпим к незнакомцам. Возраст такой.
– Хм. А как же нам быть?
– Ну, до приезда твоих родственников остаётся довольно мало времени, но если бы ты смог быть с нами эти двое суток, Никита, возможно, перестал бы тебя бояться.
– Решено. Вы переезжаете прямо сейчас.
– Сейчас?
Я оглядываю квартиру беглым взглядом.
– Ну да. Ты же сама сказала, что мы должны быть неразлучны эти пару суток. Так и поступим.
Я краснею. Вовсе не это я имела ввиду, хотела побыть с сыночком хотя бы один день.
– Но мне нужно собраться. У Никиты много одежды, игрушек. А манеж?
– Кидай всё нужное в манеж. Я пришлю грузчиков, и они его привезут в мою квартиру со всем необходимым. Справишься?
Киваю. А разве у меня есть другой выход?
Через два часа в студию вошли два крепких молодых парня в серых комбинезонах. Я устало указала им на манеж, доверху набитый самыми разнообразными вещами. И, хоть хоккеист просил меня брать по минимуму вещей, их оказалось всё равно довольно много.
– Забирайте, грузите.
Спортсмен ловко раздавал указания грузчикам, пока я быстро собирала мальчика в дорогу. В голове роились всякие мысли, и хоть Максим Дмитриевич постоянно меня поторапливал и говорил, что всё недостающее он обязательно купит, мне не хотелось принимать что-то ещё от этого мужчины.
Поэтому я попыталась взять всё. А точнее – всю свою квартиру. Вдруг, в моё отсутствие сюда решит наведаться Игорь? Уж ему-то я точно не хочу ничего оставлять.
Поэтому, только спустя несколько часов я с Никитой уселась на заднее сидение белоснежного внедорожника спортсмена. Отъезжая от подъезда, у меня защемило сердце – две недели я буду жить вне дома, притворяться другой женщиной и откликаться на чужое имя.
Пожалуй, это будет не так просто, как изначально я себе представляла.
Пятикомнатная квартира Полонского находилась почти в самом центре города. Припарковав свой автомобиль на охраняемой стоянке, хоккеист помог нам с сыном выбраться из автомобиля, и кивнул охраннику на парковке.