Пол будто ушел из-под ног Дымова. Он облокотился о стол. Поднял на Ирину глаза. В них был немой вопрос. Наконец, он выдохнул:
— Ты уверена?
— Да, — просто ответила она. Ее тону невозможно было не поверить. В нем не было истеричности, претензии, лжи.
Дымов неожиданно растекся счастливой улыбкой, схватил Ирину за руки:
— Это точно правда?
— Да, у меня никого не было ближайшие полгода до той ночи с тобой… Но ведь это легко проверить, — она с надеждой посмотрела на все еще сияющего Дымова.
— Я хочу ее видеть. Пойдем, скорее пойдем к тебе…
Уповая на счастье…
Аркадий буквально тащил за собой Ирину, едва поспевающую за ним. Его нетерпение было таким же неожиданным, как внезапный уход в тот вечер. Он всегда бурно реагировал на волнующие его события. Но сегодня весь буквально светился от свалившейся на него новости.
— Аркадий, Настя еще в садике, — пыталась остановить его Ирина, но он не слушал ее, увлекая за собой.
— Отец! Я — отец Настеньки! Ирочка (он впервые так назвал ее), почему ты молчала так долго? У меня теперь есть родная дочь. Ты понимаешь, родная!
— А как же Даша? Ты ее не любишь?
— Я обожаю ее. Она тоже моя дочка. Это не обсуждается.
Когда Ирина с Настей вышли на крыльцо, Аркадий подхватил малышку на руки и крепко прижал ее к себе. Потом долго кружил весело смеющуюся девочку, целовал ее щечки, гладил по головке.
Настю не очень удивило такое поведение дяди Аркадия. Он часто играл с ней, и она всегда радовалась его появлению.
Дома он буквально не отходил от малышки, внимательно вглядывался в ее милое личико и никак не мог налюбоваться. Не мог прийти в себя, буквально обезумев от счастья.
Время мчалось быстро. Ира уложила спать дочку и вышла к Дымову, ожидающему ее на кухне.
Он встретил ее неожиданным вопросом.
— Скажи, а когда день рождения у Настеньки?
— 15 ноября. А что?
— Даша тоже родилась 15 ноября, — у Ирины подкосились ноги, Дымов не дал ей упасть, подхватив в свои объятия. — Ты понимаешь, о чем я говорю?!
— Нет, Аркадий, этого не может быть, — она плакала, с надеждой и страхом, вглядываясь в его лицо. Ждала его слов, которые заставили бы ее поверить в чудо.
— Чудес не бывает? — то ли спрашивая, то ли отрицая, вопрошала она.
— Почему же, моя хорошая? Чудеса случаются! Ты понимаешь, мы можем быть счастливы. Надо только сделать тест — и все!!!
Его решительность радовала и пугала. Ей хотелось верить в чудо. Но она боялась поверить в него.
Обезумевшие от счастья, они оба забыли, что есть еще один человек, имеющий прямое отношение к происходящим событиям. Они строили планы на будущее, и в нем не было места для Аэлиты. Женщины, для которой Дашутка была смыслом жизни, ее единственной радостью…