И я их произнесла. Но лучше бы промолчала, ей богу.
Необходимо собраться с мыслями и произнести нормальное поздравление, а не банальный перечень слов по этому поводу. Только вот в голове по-прежнему вместо мозгов желейная масса. А нет, теперь уже тягучий кисель – результат взгляда а-ля Добровольский в момент, когда тот свечку задувал.
Та-ак. Попытка номер два.
– Игорь Андреевич, искренне желаю процветания вашему бизнесу и достойных успехов, чтобы вера в собственные силы никогда не покидала вас. С днем рождения.
– Спасибо, Ева.
Его голос звучит мягко, легкая улыбка касается губ, а во взгляде, обращенном на меня, мелькает еле уловимая нежность.
Показалось?
– Я пойду. Проведи меня, пожалуйста, – обратилась уже к Маше.
– А ты разве уходишь?
– Мне пора домой, Маш.
Я выразительно посмотрела на нее.
Вообще у нас были другие планы на этот вечер. Мы должны были закончить подготовку ко дню рождения, после чего Маша предложила остаться в доме отца, чтобы посмотреть фильм и искупаться в бассейне. Но, поскольку планы изменились из-за возвращения Добровольского, естественно, ни о каких развлечениях уже не могло быть и речи.
– Хорошо, я вызову тебе такси.
– Вижу, вы уже сервировали стол, – в наш разговор ввязался Игорь Андреевич. – Все выглядит очень аппетитно, и если у тебя нет никаких других планов на этот вечер, Ева, то я приглашаю тебя разделить с нами ужин.
Неожиданно очень.
– Оставайся, Ева. Тебе все равно дома нечем заняться.
Потопталась на месте, не зная, как правильно поступить. Не могла же показаться невежливой, отказываясь от предложения. Но и мешать своим присутствием тоже не хотела, прекрасно понимая, что подобные ужины отца и дочери наверняка редкость.
– Ну, пожалуйста.
Я кивнула.
– Спасибо за приглашение. Я останусь ненадолго.
– Вот и отлично. Тогда прошу к столу, леди.
Ужин проходил в ненавязчивой обстановке. После двух бокалов сладкого мускатного вина, которое Игорь принес из винного погреба, почувствовала легкое головокружение. Ну в общем, опьянела я немного, но непринуждённую беседу все равно могла вести, хотя порой мне казалось, что чересчур много хихикаю на пару с Машей.
У Добровольского часто звонил телефон, на одни звонки, связанные с работой, он отвечал, другие игнорировал, думаю, в большинстве своем это были поздравления.
В какой-то момент, наверняка под действием выпитого алкоголя, Маша выхватила из его рук телефон и сказала, что не потерпит больше разговоров о работе в этот вечер.
Я немного опешила от ее дерзости. Просто Добровольский никогда не производил впечатление человека, по отношению к которому можно было бы совершать подобные вольности, но дочери, наверное, позволял многое.