Я, конечно же, не против, но…
– Игорь Андреевич…
– Что?
На этот раз он приоткрыл веки и сквозь густые ресницы лениво оглядел мое лицо.
– А вдруг Маша придет? Знаете, у нее есть такая привычка, не совсем хорошая – врываться в мою спальню, когда ночую у нее.
– А еще у нее есть привычка спать до обеда по выходным.
Ну да, с этим не поспоришь.
Он снова закрыл глаза и непреклонным тоном изрек:
– Спи, Ева. Мне вставать скоро.
Да я не против вообще-то. В смысле спать с ним. Очень даже не против, просто чувствую себя непривычно, находясь в одной постели в обнимку с мужчиной, и некомфортно мне немного, если честно.
– Ты спать собираешься? – тяжело вздохнув, спросил Добровольский, когда я в очередной раз попыталась отстраниться.
– Мне в душ надо, – прошептала. – На мне ведь ваше… ваша эм…
Он смотрел на меня та-ак проникновенно, отчего я осеклась и моментально с ног до головы покрылась густым румянцем.
– Я пойду в ванну, ладно? А вы спите.
Добровольский откинул покрывало и встал, снова представ передо мной во всей своей красе. Просто обалденный. Такой большой, красивый, сильный. Мур.
Он наклонился и сгреб меня в охапку вместе с белоснежными простынями.
Ох!
– В душ так в душ.
Обхватила крепкую шею руками, не до конца веря в происходящее. Кажется, мы сейчас вместе примем душ? Улыбаюсь, дрыгая ногами. Такая счастливая!
Игорь бережно опустил меня на прохладный кафель, подобрал простынь с пола и кинул ее в корзину для грязного белья. Пока регулировал температуру воды в душевой кабине, снова позволила себе насладиться его видом сзади. Задница у него, конечно же, что надо. Подошла и сжала ее, что есть мочи. Ух!
Видели бы его лицо в тот момент. Он явно такого не ожидал, тем более от меня, скромницы Евы. А я что? А я ничего. Потупила глазки и уставилась в пол, скромно обводя носочком рисунок на кафеле.
– Извините, не сдержалась.
А он как потянет меня за руку и толкнет лицом к стене, как наклонит меня попой вверх так сильно, что аж ребра затрещат, и давай меня… А оказывается, мне нравится, чтоб вот так – сразу, без прелюдий, во всю длину, до самого сердца, ритмично, жестко, грубо, до искр в глазах. И когда тянет за волосы и больно кусает предплечье, вдалбливаясь глубоко, до предела, тоже нравится.
– Извини. Не сдержался.
Хрипло произнес на ухо, когда мы почти одновременно дошли до пика.
А потом он долго намыливал мое тело, смывая с раскрасневшейся кожи следы своего наслаждения. Он касался меня нежно и бережно, будто я была самой хрупкой статуэткой из его коллекции, которую видела у него в кабинете.
– Мы не предохранялись, – сказал Игорь позже, когда мы снова легли в постель.