Своей ладонью накрываю его руку, черты лица заостряются, и чувствую, как его тело мгновенно каменеет от прикосновения.
– Это может слишком далеко зайти, Ева.
– А чего вы боитесь, Игорь Андреевич? – шепчу. – Я прекрасно понимаю, что между нами ничего не может быть, я имею в виду серьёзные отношения, вы мне это разъяснили ранее, но мы два взрослых человека, которые хотят друг друга. Почему мы должны себя сдерживать?
– Ты еще слишком молода и сама не осознаешь, о чем просишь. Это сейчас кажется, что, ограничиваясь одним лишь сексом, тебе этого будет вполне достаточно. Но это не так, Ева.
– Мне двадцать два, я взрослая и знаю, чего хочу. Могу заверить вас, что не стану потом за вами бегать или искать вашего внимания. Вы ведь этого боитесь?
Он холодно усмехнулся.
– Я ничего не боюсь, девочка.
Сглотнула.
– Значит только секс? – жестко спросил.
Господи, ну разумеется, просто секс, даже если это и будет самым прекрасным интимным опытом в моей жизни, мне будет мало. Но… но лучше жалеть о том, что было, чем о том, чего не было.
– Д-да.
– Одна ночь.
Кивнула.
– Одна ночь, Игорь.
В следующее мгновение на меня обрушается поток невероятно сильной энергии, которая окутывает тело, въедается в каждую клеточку, подчиняет и мгновенно лишает рассудка. Добровольский притягивает к себе одной рукой, другой обхватывает мой подбородок, заставляя открыть рот. Заворожено смотрю в его глаза. Темнота застилает его взгляд, в нем проскальзывает что-то опасное и роковое.
– Поехали, Ева.
Выпускает меня из своих объятий и берет за руку. Мы не говорим ни слова, пока идем до машины, и даже в ней умудряемся сохранять молчание.
Через некоторое время, проехав шлагбаум, оказываемся на охраняемой территории. Я слишком сильно нервничаю, чтобы замечать красивые дома, мелькавшие за окном.
Машина останавливается перед огромным особняком. Выхожу, не дожидаясь, когда для меня откроет дверь сам Добровольский.
Слышу, как уезжает автомобиль, урча мощным мотором.
В моей голове сплошное месиво из тысячи мыслей. Я настолько сильно нервничаю, что не помню, как оказываюсь в спальне.
Игорь Андреевич закрывает дверь, бросает пиджак на кресло и оборачивается ко мне, прищурив глаза.
– Если передумала, то можешь уйти.
Мотаю головой. Не могу издать ни звука, меня трясет, и, чтобы скрыть от Добровольского свою нервозность, прячу руки за спину.
– Хочешь принять душ?
– Нет.
Он подходит, поднимает руку и мягко касается моих губ. Они приоткрываются, и я сглатываю вязкую слюну, невольно касаясь языком его пальцев. Его зрачки мгновенно расширяются, как у дикой кошки.