Мне было мало этого времени. Каких-то ничтожных пятнадцати минут перерыва, часть из которых ушла на объяснение с Ингой. Я хотела быть дома, в тишине своей комнаты, вдали от посторонних глаз — и наедине с Ним. Рассказать все, что я чувствую. Описать все ощущения, что переполняли меня после Его письма. Как всегда. Мне нужно было это пережить, пропитаться Его словами, прочувствовать каждую буковку, оставленную на экране и в моем сердце. А потом ответить, тоже подбирая самые нужные слова, теперь уже для Него.
Но впереди была вторая половина лекции Рогачева, а потом еще две пары. А затем нужно будет бежать на работу. Именно бежать, потому что иначе я ни за что не успею. А уж там ни на мысли, ни на мечты точно не останется ни одной свободной минутки. До самой поздней ночи.
Я уже скучала по Нему. Стоило лишь отложить в сторону телефон после того, как я прочитала письмо, и меня охватила та же самая жажда, что и всегда. Потребность услышать Его голос снова. Почувствовать, как Он прикасается ко мне. Сойти с ума от Его близости.
Это было безумием с самого начала. На что я надеялась, отправляя то, первое письмо? Потом, анализируя все, что случилось, я пыталась найти ответ на этот вопрос, но у меня так ничего и не вышло. Может быть, потому что и не было никакого ответа, как не было причины, объясняющей мой странный и совершенно нелогичный поступок.
Я страдала от одиночества, от глухой, беспросветной тоски, которая навалилась на меня после гибели родителей. Да, повезло, что тетка согласилась забрать меня к себе и я не оказалась в детском доме. Обо мне заботились, одевали, кормили, даже комнату выделили отдельную. Но при этом я как будто перестала существовать. Осталась одна оболочка, которая была вынуждена жить, делать какие-то дела, учиться, принимать пищу, куда-то идти. Но все — без смысла. Я стала никому не нужна. Нет, в доме тети мне никто ни разу об этом не сказал. Ни она сама, ни ее муж, ни мой двоюродный брат. Но ведь и без слов иногда все ясно. Я понимала. Их жизнь никак не изменилась после моего появления. Все текло по привычному сценарию, а до моей боли и отчаянья никому не было дела.
Я не ждала сочувствия с их стороны или каких-то особенных слов утешения. Просто хотела ощутить себя хотя бы на мгновенье такой же нужной, какой была в своем родном доме. Увидеть улыбку, обращенную именно ко мне, радость от того, что я есть. Не похвалу за хорошие оценки и не благодарность за то, что справилась с делами по дому, а просто обыкновенное тепло в свой адрес. Тепло, не связанное с каким-то моими достоинствами.