Она знала даже о том, что он больше не мужчина. И от этого хотелось умереть. Маг, с трудом опираясь на трясущиеся руки, упал в кресло.
— Ты заперся здесь, нисколько не переживая за свое будущее. — Андариэль осторожно вытерла испачканную руку о подлокотник. — Не похоже на тебя, Ма´ар. Или ургир окончательно свел тебя с ума? — Она вздохнула. — Я слышала, ты выпросил жизнь убийцы Аркриса себе в подарок. Это правда?
Ма’ар кивнул.
— И что, его смерть утешит тебя?
— Он умрет в муках! — В хриплом голосе была всепоглощающая ненависть.
Андариэль вздохнула. Советник, видимо, совсем спятил.
«Моя же задача — вернуть ему разум!» — Девушка с силой взяла мага за подбородок, заставив смотреть себе в лицо.
— Никакой казни. Этот человек мне нужен.
— Но…
— А пока доставь мне близнецов, и поживее! — Девушка улыбнулась, но эта улыбка таила в себе угрозу. — Да продлят Светлые боги твои лета, советник.
***
Диана после Совета…
Светило солнце, а она не замечала. Не видела его. Не хотела видеть. Она убила… Убила члена Совета! И пусть это было совершено против ее воли, но Диана представляла, что ей теперь грозит.
Когда она вернулась и рассказала обо всем Амрасу, тот помрачнел. Обнял ее за плечи и пообещал все уладить. Но новостей пока не было. Диана затаилась и боялась выходить из дома, чтобы не попасться на глаза членам Совета.
А вечером произошло что-то непонятное. Со временем Диана научилась распознавать это — сильнейший магический откат. Но в тот вечер она ни о чем не подозревала. И когда на нее нахлынула необъяснимая печаль и упадок сил, Диана сначала подумала, что заболела. Легла спать пораньше. Но ночью пришли кошмары. Кошмары, где она видела Алекса. Их прошлое — цветущий сад, кота, его улыбку. Розу, подаренную учеником… А потом, сразу — такой резкий контраст. Она видела смерть. Его гибель… На эшафоте. В пыточной камере. На поединке. Множество вариаций смертей, и постоянно один и тот же конец любого кошмара — его невидящие глаза, в которых застыл немой укор ей.
«Ты не защитила… Не нашла… Не спасла…» — Все это вертелось в воспаленном мозгу девушки. И утро не принесло облегчения.
Диане хотелось умереть. Целый день она лежала на узенькой кровати и смотрела на трещины в потолке комнаты. Комнаты, помнившей и слезы, и отчаяние, и смех, и любовь…
Теперь в ней царил мрак, заставляющий сердце замирать от сладостного чувства забытья. Забыться… Ничего не видеть. Не знать. Не хотеть. Не думать, а просто смотреть на эти трещины в белом потолке. Вот к одной из них тянет свою невесомую серебристую нить паучок. Глупый! Он не знает, что где-то совсем рядом, живут и умирают люди, рвутся нити их сердец, заставляя то кричать от счастья, то замолкать от боли.