Назад дороги не было. Бонифаций перешагнул черту, поэтому и я теперь не боялась последствий.
На пощечину он разозлился, произнес что-то нечленораздельное и вновь сдавил мои мельтешащие руки между собой.
Я зажмурилась, приготовилась получить удар в лицо, но время шло, а наказания не следовало, поэтому приоткрыла веки, разглядывая черноволосого мужчину, застывшего надо мной.
— Была бы ты страшненькая, непременно ударил, но не хочется уродовать тебя. Но ты нарвалась! — пришел он к какому-то выводу. Поднялся с кровати, оставив меня лежать и смотреть на девственный балдахин.
Мое сумасшедшее сердце от накатившего облегчения и огня надежды едва не вырвалось из грудной клетки, но как только услышала стон Рафаэля на полу рядом с кроватью пыл радости поумерила, ибо муж мог видеть и слышать творившееся безобразие.
Возникло немедленное желание — выжить и спасти Рафаэля. Все же я считала его неким собратом по несчастью, который попал в ловушку политических интриг и ко мне относился уж явно лучше всех мужчин вместе взятых.
Увидев удалявшуюся спину Артура в направлении трюмо и сундуков, я решилась. Взялись силы горы свернуть и мир обуздать. Голова заработала и пришла умная мысль — единственное, что не испробовала для спасения- это выпрыгнуть из окна в ночь и пусть рисковала сломать ноги, но это последний шанс…
Я развернулась и потянулась вперед за спасением, ухватилась мокрыми от страха пальцами в подоконник, коленом залезла на него, ощущая свежий ночной воздух, но тут же мощные руки обхватили за талию и швырнули обратно на кровать, вызвав у меня панический крик. Бонифаций скрутил меня, взяв запястья обеих рук, после чего туго связал мои локти каким-то платьем, не давая возможности вырваться или сдвинуться. От силы сжатия загорелась кожа на локтях и хотелось выть.
Одной рукой враг поднял мои плененные руки над головой, а второй подцепил мое ночное одеяние и, оголив мое тело, задрал вещицу до лица. Затем просунул тряпку между моих губ и теперь сколько бы я не пыталась произнести слова получался сдавленный стон. Языку мешалась тряпка. Я ее кусала и пыталась выплюнуть, но бесполезно. Попутно вновь пойманная я извивалась по кровати, сбивая простыни и привлекая к себе еще больше внимания. Мое скольжение по простыням заставляло стекло в глазах врага менять оттенок и искажаться самыми жуткими эмоциями.
Я перестала скользить голым телом, когда увидела похотливые красные глаза от сияния луны. Вся кровать и мое тело будто в крови или горят опасным огнем.
Бонифация возбуждало мое сопротивление, то как я бесстыдно вертелась перед ним, пусть и с целью выбраться, но главное дразнила. Провоцировала порочный, грязный взгляд. Мужчина уже много раз мысленно раздвинул мне ноги и поимел.