- Почему?
- Потому что она была «не той», и он за это её ненавидел. Мне пришлось вырвать свою женщину, а вместе с ней и свою жизнь, из чужой семьи… Много бед наворотил, много ошибок наделал, но до этого момента жил так счастливо, как и сам не предполагал, что такое вообще возможно.
- До этого момента?!
Мне не нравится то, что он говорит, грудь давит предчувствие неизбежной беды, трагедии, какого-то аномального потрясения.
Я жду, замерев, затаив дыхание, и он это делает:
- У меня рак, Эштон. Рецидив. Время упущено, сам виноват: проигнорировал уже знакомые симптомы, вовремя не стал обследоваться.
Пауза, я жду, что он посмотрит мне в глаза - хочу увидеть в них подтверждение сказанному, что это не блеф, не какая-то чёртова игра! Не могу поверить в услышанное, в голове каша… и пустота. Не хочу верить!
- Лера не знает, никто не знает и не должен.
И вот теперь только он позволяет мне заглянуть в себя, и я вижу, что всё правда…
Боль… Боль... Боль!!! Она рвёт мою душу на части! Не хочу в это верить! Не желаю! Какого чёрта?!
- Почему ты … сейчас не в больнице, почему не лечишься?
- Не хочу.
У меня ступор.
- Помнишь, я сказал чуть раньше, что мужчины в нашем роду несут в своих генах способность аномально сильно любить?
- Да.
- А что такое любовь, по-твоему, Эштон?
- Не знаю, желание быть рядом как можно больше… наверное, - выдавливаю, пытаясь сосредоточиться на его вопросах.
- И всё?
- Нет. Ещё потребность в сексе с этим человеком.
Он смеётся.
- Я не понимаю только, зачем мы здесь сидим и говорим об этой ерунде, когда ты смертельно болен и прямо сейчас должен лежать под какой-нибудь капельницей с химией, способной тебя вылечить! - мой голос ровный и спокойный, хотя желание вопить сейчас одно из самых серьёзных.
- Потому что любовь, Эштон, это когда ты ставишь интересы любимого человека выше своих. Всегда. Думаешь в первую очередь о нём и лишь потом о себе.
Снова пауза, он даёт мне возможность полноценно осмыслить сказанное и снова цепко держит мой взгляд своим. Но я не чувствую конкуренции в его взгляде, не в этот раз.
- Я люблю вас обоих слишком сильно, - его голос ровный, спокойный, сильный.
- И?! – я даже не спрашиваю, о ком речь. И без того ясно.
- И я не хочу, чтобы она снова это проходила. Ты понятия не имеешь, что это такое, и насколько ей будет тяжело. Когда всё кончится, у неё не останется сил выжить самой.
- Бред… это всё бред! Думаешь, если умрёшь без лечения, ей будет легче? По-твоему, лучше жить с мыслью, что не было сделано даже попытки спасти?
- Она не будет знать, что происходит. Узнает, когда всё закончится, и в этот момент рядом будешь ты.