Я совершенно не ожидаю нечестной игры, поэтому, когда мой противник со всей силы наступает мне на ногу — вою от боли и почти выпускаю из своих рук уголок стопроцентного хлопка.
Значит так, да? Что ж тогда и я буду играть не по правилам.
Тяну подушку изо всех сил на себя, а потом резко выпускаю — бомжиха вместе с ней летит на землю.
Подбегаю и хватаю то, что принадлежит мне, но не успеваю сделать и шагу, как зарываюсь носом в асфальт, а сверху наваливается женщина.
Неожиданная подсечка, мать твою.
— Я первая ее нашла! А ну, отпусти!
— У меня на нее больше прав чем у вас — я спала на ней два года!
Я чувствую этот жуткий запах, исходящий от ее одежды и тела, но сейчас это ни сколько не волнует, да меня даже не волнует, что у нее могут быть вши и от такого близкого контакта на мои волосы может перекочевать целое племя. Все, что сейчас может волновать — деньги, спрятанные под наволочкой.
Мы качаемся по асфальтированной дорожке перед домом, бьем друг друга локтями, ногами, дергаем друг друга за волосы, рычим, кричим и в какой-то момент я даже получаю хороший такой удар в глаз, а потом чувствую, как обжигает щеку — бомжиха расцарапала мне лицо своими длинющими ногтями.
Не знаю чем бы закончилась эта битва и кто бы пал смертью храбрых, если бы на помощь не примчала моя мама.
Со сковородой в руках.
Но это я уже рассмотрела потом. Сейчас же, лежа лицом вниз, на мокром после растаевшего снежка асфальте и укрывая под собой подушку, слышу лишь быстрый приближающийся топот ног и крик:
— А ну отстала от моей дочери, скотина!
И как хряснет ее по ноге, цепляя заодно и мою.
Мы с бомжихой одновременно вскрикиваем от боли.
Иду хромая, подушка под мышкой, лицо исцарапано — маньяк в ночи, не иначе.
Мама со сковородой семенит рядом, бросая на меня странные взгляды, и все возмущается и возмущается.
— Что за люди живут вокруг? Даже на улицу вечером нельзя спокойно выйти! Напали прямо перед домом! Это хорошо, Миланочка, что я в окно выглянула и тебя даже с седьмого этажа в темноте узнала! Вот закончишь свою учебу и домой сразу возвращайся, у нас тихо и спокойно, не то что здесь!
Переступаю порог квартиры, взглядом натыкаюсь на свое отражение в зеркале и замираю. Под глазом краснотой наливается синяк, на щеке царапины, волосы взлохмачены — красавица неимоверная.
— Мам, ты лучше бы ничего без моего спроса не выбрасывала! — пыхчу и трясу подушкой перед ее носом.
— Да сдалась тебе эта подушка, дочь, ты же купила себе новую.
— Мама, в этой подушке все мои сбережения!
Просовываю руку в наволочку и застываю — пусто! Быстро снимаю ее с подушки, трясу, но ничегошеньки. На глазах появляются слезы — столько сил потрачено и все зря.