Как, впрочем, и я.
И это потом я уже узнал, что после нашей первой встречи в доме Годлевских разыгрался целый скандал, где пацан без рода, статуса и увесистого кошелька не чета его умнице красавице дочери, но перед Кариной не возможно устоять. Никому. Ведь даже я попался на ее удочку.
И вот через некоторое время я стою в кабинете Павла Алексеевича, держу в руках кучу бабла и подписываю бумаги на открытие «NetCorp».
Не имея никакого опыта в ведении бизнеса я четко следую руководству будущего тестя, благодарю его каждый раз, когда тот подкидывает мне крупных клиентов, ебашу день и ночь и радуюсь, как ребенок, когда получаю первые заработанные реальные бабки.
Вот так я и стал заложником ситуации. Нет, погодите, заложником Карины, я хотел сказать.
Ведь при любых размолвках у нее был отличный предмет шантажа — побежать и нажаловаться на меня папочке.
Первые три года наших отношений были идеальными. Я на столько восхищался своей девочкой, на столько боготворил ее и старался чего-то достичь в своей жизни ради нее, что был ко всему слеп. Ко всем капризам, удачными попытками манипулировать мной и то, что я превратился в верную собачку, готовую сорваться по первому зову.
Любовь, сука, делает в глазах мужчины капризных баб хрупкими бабочками и напрочь выбивает мозги.
Впервые маска идеальной девушки спала в самый неподходящий для меня момент. На кануне какой-то мега крутой вечеринки на яхте, я слег с жуткими болями в животе — аппендицит, которого я страшился всю жизнь, решил, что пора бы и ко мне наведаться.
И пока меня сгибало пополам от боли, пока готовили к операции, пока я отходил от наркоза — Карина весело проводила время с друзьями, напившись до усрачки и постя в социальные сети видео и фото.
— Я не люблю больницы, Денис, — сказала она перед тем, как меня увезла скорая. — К тому же, тебе будут делать операцию, меня не впустят в палату до утра и придется торчать всю ночь в коридоре. А я уже платье купила, и туфли, и даже прическу сделала, видишь?
— Ты права, — говорю перед тем, как скрючило от очередного болючего спазма, — только не задерживайся там допоздна.
— Все будет хорошо, милый, — поцеловала меня в губы и бросилась открывать дверь медработникам.
А я все лежал и думал, разве не должна была она нервно вышагивать перед дверью операционной, лить слезы и истерически кричать «доктор, он выживет?»
Было обидно за себя до чертиков. Почувствовал себя брошенной обиженной бабой, но ведь каждый на моем месте почувствовал бы себя так же? Когда ты дрожишь от страха перед перспективой быть разрезанным скальпелем, а твоя вторая половинка скачет на танцполе.