Оля вздрогнула, убеждая его в правоте.
— Настаивать не буду. — Он поцеловал ее в макушку, крепче прижимая к себе. — Просто знай, что я всегда готов тебя выслушать.
— Три дня. — Оля взяла его за руку. — Через три дня, хорошо?
— Три дня? Почему именно три?
— Меньше — мало. Больше — я не выдержу.
— И что произойдет через три дня?
— Поговорим.
— Хорошо. — Руслан не видел в этом ничего хорошего, но сомнительное обещание лучше, чем упорное молчание. — Три дня. Я запомнил. Подними руки.
— Что? — удивилась Оля.
— Поднимите руки, госпожа Чара, — улыбнулся он. — Я хочу вас раздеть.
Отвлечь, успокоить, доставить удовольствие — это он мог сделать. И хотел. Это успокаивало и его самого. Отчего-то Руслан чувствовал вину: не то чтобы он чем-то расстроил или подвел свою госпожу, но руку к ее «усталости» точно приложил.
Кожа у его ведьмочки нежная, это он давно заметил. Веревка всего лишь давила, а синяки остались. Кое-где и ссадины… Дергала Каро за узлы, что ли? Садистка! Перецеловав каждую отметину, Руслан обработал их, аккуратно втирая гель. А потом, перевернув Олю на живот, начал делать массаж — не эротический, а расслабляющий, с маслом иланг-иланг.
— Не больно? — спрашивал он время от времени.
Казалось, что Оля уснула или отключилась.
— Нет, — неизменно отвечала она. — Продолжай.
Он размял плечи и спину, перешел на стопы, уверенно, но мягко надавливая на нужные точки, очертил изящные лодыжки, перебирая пальцами, поднялся к бедрам. Оля дала карт-бланш, но все же Руслан выдохнул, едва касаясь кружевного белья:
— Можно?
— Да…
Он стянул с нее трусики, дурея от покорной податливости. Все же хорошо, что они остались в клубе. Здесь это действо — подарок госпожи, оттого и предвкушение острее, и вид прекраснее, и запахи слаще.
Язык скользит по бархатной коже, чуть солоноватой на вкус. Губы обхватывают нежный бутон. Оля чувственно вздыхает, прогибаясь в пояснице.
— Да-а-а…
«Да, моя ведьмочка. Моя сладкая девочка. Моя прекрасная госпожа…»
Когда Оля, потеряв контроль, закричала, задыхаясь, Руслан почувствовал эйфорию. Разве не счастье, когда госпожа счастлива? Расфокусированный взгляд из-под полуопущенных ресниц и улыбка на губах — лучшая награда.
— А ты? — спросила Оля, едва пришла в себя.
Он отрицательно качнул головой.
— Почему? — нахмурилась она.
— Не заслужил, — поспешно ответил Руслан, вспомнив, как болезненно Оля воспринимает отказ. — Я еще не покормил госпожу, не вымыл, не уложил в мягкую постель.
— Есть после шести вредно, — пробурчала Оля. — Мыться здесь я не хочу.